Второстепенный: Торг

Нельсон Ирина

Третьей причиной напрочь убитого состояния Мерфина была, как ни странно, Оливи Дюбуа, профессиональная мать. После смерти супруги, понимая, что шансы пережить гнев Владыки у Аунфлаев были невелики, Мэдог решил воспользоваться суррогатным материнством и весьма преуспел на этом поприще. Оливи зачала от него целую тройню, отчего лорд буквально носил её на руках. Естественно, у бесклановой женщины, все предыдущие клиенты которой относились к ней как к инкубатору, возникли ненужные желания и мысли. Мерфин и Мэдог пошли ей навстречу, ведь кто-то должен был воспитывать Аунфлаев после их ухода, но Дюбуа…

– Она непрошибаемо тупая! –

причитал Мерфин, размазывая по лицу слёзы и истерически хихикая. – Как, вот как можно иметь диплом с отличием, говорить на пятнадцати языках, обладать выучкой и манерами леди и при этом не уметь применять ни единой толики своих знаний?! Она провалила первое же испытание! Причём так, что даже у бабули Хим не нашлось слов! Келпи вообще ржали так, что озеро дрожало!

Корион невольно заинтересовался. Первым испытанием на звание спутницы или спутника главы сида обычно шло самое обычное празднество, призванное показать способность управлять слугами и жителями сида. Что же такого наворотила Дюбуа?

– Она перепутала всё, что только можно и нельзя! В результате начало праздника отодвинулось на целые сутки, три ученика чуть не убилось, потому что им дали непосильное задание, часть угощения вообще испортилась, даже музыка для танцев – музыка! – была подобрана неправильно! Какая нормальная женщина поставит вальс три раза подряд, а после этого – тарантеллу?! И после этого ещё удивляется, почему ученики вдруг налетели на стол и сломали его в щепки! Какая, на хрен, из неё леди Аунфлай?! А я, дурак, ещё выговаривал Изольде за её вечно кислый вид. Да лучше бы я терпел уныние ещё сотню лет, чем смотрел на непроходимую тупость! Одно хорошо, - Аунфлай налил себе ещё коньяка. – Смотреть осталось недолго.

– Вряд ли Владыка казнит вас обоих, - осторожно заметил Корион. – Потом будет слишком много возни со следующими Аунфлаями.

Мерфин побледнел ещё сильнее. Пальцы сжались на рюмке так, что стекло треснуло. Брызнули осколки, закапала кровь. Аунфлай уничтожил их заклинанием и с руганью пошёл в покои, держа руку на весу. Когда он не вернулся ни через десять минут, ни через двадцать, Корион не выдержал и приоткрыл дверь.

Первыми бросились в глаза роскошные светлые волосы, разметавшиеся по фиолетовому покрывалу в причудливом узоре. Мерфин лежал на кровати, наплевав на сбившийся халат, уткнувшись лицом в скомканную серую ткань, в которой после некоторого усилия Корион опознал пижаму Мэдога. Кое-как залеченная рука сжимала её так сильно, что побелели костяшки пальцев. Мерфин глубоко вздохнул во сне, повернул голову, и под припухшими красными веками блеснули дорожки слёз. Он отключился практически сразу, едва лег, не успев выплакаться. Корион опустил балдахин, чтобы яркий дневной свет не бил в уставшее лицо, и тихо прикрыл за собой дверь.

Что решит Владыка насчёт идейных вдохновителей, ему было неизвестно. С одной стороны, Мэдог вовсе не собирался покушаться на него, он всего лишь хотел отсечь безумие, вина за попавшего в ловушку Владыку лежала целиком и полностью на Корионе, а с другой – по инициативе Аунфлая был уничтожен бруиден. Но опять-таки не полностью, и сделано это было лишь для того, чтобы Орден не успел прийти на зов Безумного Короля. Альвараха ни Мэдог, ни Мерфин не заслужили – отправленный в объятья Владычицы бруиден Броун не был так ценен, как Аунфлаи. Общество вполне могло подождать возвращения потомственных рудознатцев и геологов. Это Фогруф был нужен здесь и сейчас. Но и без наказания Владыка их не оставит. Мерфин не зря переживал за брата. Фантазия у Злата был богатой.

Корион вспомнил, что ждет его самого, непроизвольно передёрнул плечами и сел за заваленный бумагами стол. С делами нужно было разобраться до того, как Владыка почтит своим присутствием Фогруф.

Когда он заканчивал с расписанием занятий, входная дверь скрипнула, и в получившуюся щель просунулась кудрявая голова Софи Тернер.

– Профессор! – возликовала она, сверкнув белозубой улыбкой. – Это правда! Вы вернулись!

Корион и глазом моргнуть не успел, как дверь в кабинет оказалась открыта нараспашку, и внутрь хлынула толпа галдящих детей.

– Сэр, поздравляем!

– Мы так скучали!

– Бабуля Хим была ужасна! Вы лучший!

– Сэр, а у нас крыша протекла в душевых…

– А дополнительные по алхимии когда будут?

– Сэр, вы так замечательно выглядите! Загореть успели…

Барды, а это был чуть ли не весь дом, толкались и лезли едва не по головам, кто-то моментально получил в глаз, кто-то из девочек завопил, пытаясь оттащить более удачливую соперницу от стола. Воздух зазвенел от высоких детских голосов, в кабинете моментально стало тесно. Корион замер, подавив вспышку бешенства, медленно отложил ручку и поднял голову. Он ненавидел неорганизованную толпу и шум.

– Минус пять баллов с каждого за отвратительное поведение, - упал на детей негромкий голос.

Дети замолчали, вспомнили характер декана и отхлынули от стола, выстроились по курсам, дали проход старшим, которые спокойно дожидались в коридоре. Корион наблюдал за превращением маленьких дикарей в дисциплинированные первые два курса бардов с удовлетворением и даже каким-то умилением.

Роланд спокойно подошёл к столу и поклонился профессору как младший – старшему. В руках у него была закрытая корзинка для пикника.

– С возвращением, профессор Хов! Вадим рассказал нам, что вы вернулись вместе с ним, и мы решили вас поздравить.

– Благодарю, - кивнул Корион.

Роланд, слегка смутившись, поставил корзинку на стол.

– Это вам. Поздравляю, сэр.

– Роланд, в ближайшие дни в замок прибудет Владыка Златовлас. Возможно, с Верховным Судьей Альвахом, - предупредил Корион. – Так что вам будет нужно сделать ещё дар. Надеюсь, у вас осталось на примете что-нибудь?

Эльты засияли ещё ярче.

– Мы сделаем!

И в противовес своему появлению барды тихонько удалились. Даже придержали дверь, чтобы она не стукнула о косяк.

Корион заглянул в корзину, и его желудок издал голодное урчание. Ребята не поскупились и не просто собрали еды – подарили то, что присылали родители, то, что в Фогруфе было непросто достать: явно только что приготовленные суп из кальмаров, креветок и мидий, фаршированный кальмар, нечто фруктовое на десерт, сок и бутылка дорогущего вина, точно из заначек пронырливых старшекурсников, потому что алкоголь в Фогруфе водился только у хозяев замка. Завёрнутые в отдельный узел, лежали более предметные подарки: жемчужные запонки с заклинанием на очистку рукавов (явный самодел от кружка ювелиров), шейный платок с вышитыми вензелями всех учеников пятого курса и прочие побрякушки, мелкие, особой ценности не имеющие, но избавиться от них у Кориона не поднимется рука даже через десять лет.