Второй шанс. Америка и мир (сборник)
Шрифт:
Пока прославляли Ельцина, а Америка и Европа заключали в объятия Россию с ее политическим хаосом, увидев в ней братскую демократию, российское общество погружалось в беспрецедентную бедность. 1992 год по экономическим условиям можно было сравнить с годами Великой депрессии. Еще больше усугубляла ситуацию целая стая западных, большей частью американских, экономических «консультантов», которые нередко вступали в сговор с российскими «реформаторами» в целях быстрого самообогащения путем «приватизации» российской промышленности и особенно энергетических ресурсов. Хаос и коррупция превращали в насмешку российские и американские заявления о «новой демократии» в России. Реальные последствия коррупции сказались на российской демократии
Еще большие затруднения возникали из-за неопределенности статуса российского государства. Эта проблема требовала серьезного внимания, но его уделено не было. Сначала считали, что за распадом Советского Союза в декабре 1991 года последует новое объединение, названное Содружеством Независимых Государств (СНГ). Тесный союз, возглавлявшийся Кремлем, должен был реформироваться в свободную конфедерацию, все еще координируемую из Москвы, но эта концепция была отторгнута из-за национальных устремлений нероссийских государств, для которых конец Советского Союза означал как минимум государственный суверенитет. Первой стать независимой решила Украина, и это сделало СНГ умирающей фикцией.
Администрация Буша не знала, что к 1992 году останется мало времени, чтобы рассматривать эти новые проблемы в рамках широкой стратегической перспективы. Гордясь своим искусным руководством демонтажа советской империи, но удивляясь ее столь быстрому распаду, команда Буша, понимая, что до следующих президентских выборов остается меньше года, на некоторое время дала событиям в постсоветской России идти своим чередом, предполагая заняться ими в период второго президентского срока, который, однако, так и не состоялся. Новый мировой порядок риторически был видоизменен, приняв ельцинскую Россию, но без каких-либо существенных изменений и без долговременного плана в отношении постсоветского мира.
Точно так же команда Буша, введенная в заблуждение высокопоставленными чиновниками, полагавшими, что Югославия продолжит свое существование без Тито, а затем столкнувшаяся с враждой между новообъявленными республиками, позволила югославскому кризису идти своим ходом. Примечательно, что в мемуарах Буша – Скоукрофта, насчитывающих свыше 590 страниц, где детально описываются все главные проблемы, с которыми столкнулись авторы, содержатся лишь четыре упоминания о Югославии, к тому же очень кратких. Поскольку Соединенные Штаты остались в стороне, а сама Европа оказалась не в состоянии что-либо предпринять, югославский кризис развивался бесконтрольно и становился чудовищным и кровавым. Можно предположить, что в случае вторичного избрания Буша президентом он уделил бы этому вопросу должное внимание, но случилось так, что мучительный и сопровождавшийся все большим насилием конфликт достался его наследнику как незавершенное дело.
Позиция американского правительства по Афганистану также была пассивной. Когда в феврале 1989 года Советская армия после почти десятилетней неимоверно жестокой войны ушла из Афганистана, страна была опустошена, ее экономика развалена и почти 20 процентов населения стали беженцами в районах, прилегающих к Пакистану и Ирану. Не было и эффективного центрального правительства. Установленный советской стороной режим в Кабуле через несколько месяцев был свергнут антисоветскими силами сопротивления, которые затем раскололись на несколько враждующих фракций. Соединенные Штаты, которые при президентах Картере, Рейгане и Буше оказывали поддержку силам сопротивления, мало способствовали тому, чтобы международное сообщество помогло Афганистану добиться политической стабильности и восстановить экономику. Последствия этой беззаботности стали ощутимыми позже, уже после ухода Буша с поста президента.
И все же то, что Буш сумел договориться с Горбачевым, чьи запоздалые попытки реформировать больной Советский Союз привели к кризису, которым Буш и воспользовался, было историческим достижением с далекоидущими последствиями, особенно если представить, что могло бы случиться, окажись американский президент менее искусным и менее удачливым. В Восточной Европе могли бы быть кровавые советские репрессии, в Советском Союзе – насилие в массовых масштабах или даже непреднамеренные столкновения между Востоком и Западом. Но вместо этого последовало мирное возникновение демократической Европы, связанной с НАТО и поглощенной нарождающимся Европейским союзом, изменившее исторический баланс в пользу Запада.
К осени 1990 года команде Буша, кроме трудных проблем, связанных с кризисом в советском блоке, пришлось также заняться другим вопросом, оказавшимся в повестке дня президента, – вопросом, отнимающим много времени и требующим большого внимания. Испытываешь невольный страх, когда вспоминаешь, что, помимо чрезвычайно сложных усилий, направленных на мирный демонтаж советской империи, администрация Буша одновременно столкнулась с угрозой безопасности в Персидском заливе и должна была дать дипломатический и военный ответ на захват Ираком Кувейта. Как и в случае с Советским Союзом, проблема была не только в том, как реагировать на возникшую ситуацию, но и в том, чтобы найти долговременное решение в разрываемом конфликтами регионе.
Как ни странно, именно совпадение по времени этих двух крупных кризисов обеспечило Бушу большую свободу действий при разрешении второго из них. Читатель должен иметь в виду хронологию развития событий (см. ранее): иракское вторжение в Кувейт произошло в августе 1990 года, в то время, когда Горбачев для спасения лица продолжал маневрировать в вопросе о его согласии на объединение Германии на условиях Запада. Его трудности осложнялись внутренним кризисом, начавшимся на фоне падения режимов советских сателлитов в Восточной Европе, произошедшим годом ранее и теперь перераставшим в угрозу для самого Советского Союза. К концу 1990 года советская империя перестала существовать, и лишь год отделял шатающийся Советский Союз от его кончины. Россия отчаянно нуждалась в экономической помощи Запада: советский лидер был лишь своей бледной тенью, и Америка задавала тон в мире. Президент США мог действовать, не опасаясь того, что Советский Союз станет на его пути.
Саддам Хусейн, должно быть, рассуждал иначе. Возможно, он считал, что наносит удар в момент, когда и Соединенные Штаты и Советский Союз поглощены другими делами. Может быть, он также продолжал полагаться на то, что советское участие в Совете Безопасности ООН обеспечит ему вето на любое принудительное решение, исходящее от США. В течение предыдущих трех десятилетий Советский Союз все более активно участвовал в политических и военных действиях на Ближнем Востоке. Он потерял некоторые позиции в Египте, особенно в результате сотрудничества Картера с Садатом в конце 1970-х годов, но в Ирак и Сирию продолжало поступать советское оружие в виде щедрого дара, а военные структуры и действия Ирака находились под сильной опекой советских военных консультантов. Казалось логичным, что Советский Союз может предоставить международное прикрытие региональным амбициям Ирака.
Саддам мог также прийти к заключению, что Соединенные Штаты не только заняты делами в Восточной Европе, но еще и достаточно свежи воспоминания о Вьетнаме, чтобы не иметь желания прибегнуть к силе. Он мог быть также введен в заблуждение разговором с послом США, который, казалось, дал понять о безразличном отношении США, когда Саддам намекнул на свое намерение осуществить вторжение в Кувейт. Но более неверного заключения он не мог бы сделать. Его главной ошибкой стало непонимание новых геополитических реальностей. После событий 1989 и 1990 годов Буш возвышался над миром, став первым в истории глобальным лидером, и Соединенные Штаты получили едва ли не всеобщее признание как единственная сверхдержава.