Вторжение
Шрифт:
Коридоры в этом секторе, однако, не были пустынными — мужчины (конечно же, инопланетные захватчики) в странной черной униформе со светящимися вставками сновали взад — вперед, то и дело. появляясь из боковых отсеков, то исчезая там же…
Однако, замечая нас, все как один из них замирали, опуская взгляд к полу.
Это было так странно. так необычно и….страшно, что я на какое-то время забыла, как дышать.
Это ведь всё не по-настоящему, правда? И Кейн — мой Кейн не может быть монстром, не может быть один из них — из тех, кто устроил этот ужас, превратив нас в рабов… Он…
— Тебе
— Что? — успела спросить я перед тем как почувствовала, что сознание моё куда — то уплывает.
Глава 14
Сидя на мокром горячем песке, я безразлично смотрела на изумрудную воду океана и с сожалением думала о том, что не могу больше плакать. Просто не могу. Всё выплакала.
— А вы не были на Таити? — неожиданно вспомнился эпический монолог смешного попугая из одного старого мультика. У меня даже кукла была по имени Кеша — до того мне нравился этот мультяшный герой. Попугай — позёр из моего детства…
Сколько тысячелетий назад это было?
Интересно, у меня вообще какие — то чувства остались, или Кейн успешно вытравил всё до конца — так, как они это умеют?
Я легла на песок, закрыла глаза и стала слушать океан. Ничего не хотелось.
Вообще ничего.
Сзади, в тропических зарослях острова, пели птицы, приветствуя ещё один солнечный день в Гавайском раю, по воде скользил невесомый шаловливый ветерок, лишь едва сбивая изумрудную гладь воды — добавляя белых барашков на её поверхность. Природы жила и дышала, не обращая внимания на то, что человечества на Земле как такого уже нет. А может, даже радуясь этому.
— Так и думал, что найду тебя здесь, — послышался хорошо знакомый голос позади меня. Отшвырнув рубашку и джинсы в сторону (его вещи «приземлились» аккурат рядом с моим парео и сандалиями), Кейн улегся на песок рядом со мной. Мощный, сильный, с перекатывающимися от малейшего движения мышцами… Больше всего меня злило то, что, несмотря на всю дикость возникшей ситуации, на всё то зло, что его раса причинила мне лично и всему человечеству в целом, я по прежнему находила его привлекательным. Меня тянуло к нему, и я ничего не могла с этим поделать.
Я ужасна? О да, я чувствовала себя ужасно — словно предательница всего человеческого рода. Нежась в объятиях Кейна, я думала о том, что сказала бы моя бабушка? Подала бы она мне руку? Признала бы меня? Или лишь плюнула бы в мою сторону, бросив что- то резкое, что, мол, полицаев да карателей в нашей семье не было…
Но, по правде сказать, я ведь ничего не могла с этим поделать. НИЧЕГО.
— Алена, — тяжелая рука придвинула меня ближе к мужскому телу. заставив буквально лечь на него. Кейн заглянул мне в глаза. — Я уже говорил: произошедшее на корабле было преступлением, за которое все виновные скоро получат своё наказание.
— Какое? — вскинула я злой взгляд на Кейна. — Какое наказание получат те гады, что насиловали нас в течение нескольких недель; резали нашу кожу, измывались над нашими телами и заставляли работать от зари до зари — сповно рабов на плантациях. Как их накажут, Кейн?
Мужчина, не обращая внимания на резкость моего тона, притянул мою голову к себе и заставил принять его долгий — утверждающий власть над моим телом — поцелуй.
— Ни одна цивилизация, ни одна раса во Вселенной не может считаться полностью безгрешной, — с неохотой отпуская мои губы, произнес Кейн. — Мы тоже вынуждены принимать на себя некоторые нелицеприятные действия, дабы достичь всеобщего блага… Как вы говорите: невозможно приготовить яичницу, не разбив яиц.
— Давай поговорим о яицах. — рыкнула я, пытаясь хотя бы немного отстраниться от мужского, уже давно возбужденного тела. Да куда там, хватка у Кейна была железная. И всё же, не выдержав, я начала озвучивать то, что отравляло меня все эти несколько, проведённых на Гавайях, дней:
— Ничего ведь не измениться, правда? Земляне — те, кто сейчас находится в том месте…
— На корабле, — поправил Кейн.
— …на корабле, — кивнула я. — Они по — прежнему и будут там оставаться. Работать. как рабы. Спариваться в ужасном белом зале — просто потому что это вам для чего-то надо. И наказание получат лишь те, кто насиловал девушек.
— Это уже не мало, — пожал плечами Кейн. — Поверь мне, все виновные ответят за свои действия.
— ХА! — выплюнула я из себя ироничный смех. — Как ответят — оставят без обеда?
Или без баб. которых можно трахать до одури, не обращая внимания на их полумёртвое состояние.
— Они будут казнены, — ровным тоном произнёс Кейн. — Казнены согласно нашим традициям. Это… — тут мужчина немного замялся, — ещё более унизительно, чем простая смерть.
Я всё ещё неверяще смотрела на Кейна.
— Хотела бы я поприсутствовать на этом знаменательном событии, — скривила я губы. Кейн ухмыльнулся — не по- доброму, а как сильный и хитрый противник:
— Не думал, что ты захочешь это сделать. но, раз ты сама просишь… — Его большой палец, скользнув по моим губам, остановился на подбородке. — По статусу, ты обязана посетить казнь, продемонстрировав силу духа нашего рода.
Пропустив мимо ушей его последние слова, я поняла, что Кейн собирается взять меня с собой, туда Воспоминания, как огромный черный ком страшных мыслей. возникнув ниоткуда. тут же со всей мощи ударили меня в живот.
Покрывшись холодным потом (и это в тридцатиградусную — то жару на Гавайях). я испуганно посмотрела на мужчину.
— Мы вернёмся туда?
— Ну разумеется, — лениво кивнул Кейн. — Правящему роду нанесли — пусть и случайно — оскорбление. Мы обязаны наблюдать за тем, как подданные искупают свою ошибку.
— Правящий род..? — не поняла я. Захватчик тяжело вздохнул
— Беда с твоей внимательностью. Мы же собирались пожениться, помнишь?
Я кивнула.
Да, собирались… точно собирались. А потом я подумала, что они вампиры и испугалась. А потом Кейн нашёл меня и всё объяснил. Он говорил мне, что очень занят в одном проекте — а потом инопланетяне захватили нашу планету. А мама с папой успели укрыться в Карелии… Про это Кейн сообщил в первый же день, когда привёз меня на Гавайи, что вся моя семья находится в безопасности: родители с бабулей и Коленькой в удалённом коттедже в Карелии, а Юлька с Томасом и Анечкой на одном из греческих островов.