Вторжение
Шрифт:
Кейн рыкнул и резко схватив меня, посадил себе на бедро, тут же, по хозяйски врываясь своим языком в мой рот.
Мы целовались так же, как ещё недавно целовались в кабине флипа: упоенно. ни на что, не обращая внимание — лишь наслаждаясь друг другом и общей страстью.
— Хорошо, — ответил Кейн, в конце — концов, оторвавшись от моих губ. — Поговори с ними. Даю тебе на это два часа.
Повисшая в воздухе голограмма на секунду отвлекла его внимание.
— Я отдам распоряжение, чтобы к тебе привели твоих друзей. Но сразу после этого оправляйся
Я кивнула, спросив:
— А ты?
Кейн ещё раз взглянув на голограмму — где конечно же, всё было написано на их языке, ответил:
— Вернусь через несколько дней. Будь хорошей девочкой.
Чмокнув меня в губы, он добавил.
— Люблю тебя.
Глава 15
Помнится, когда моя старшая сестра училась в девятом классе, она вдруг решила после школы поступать на философский факультет: покрасила волосы, в какой — то грязно — серый цвет, стала брать в библиотеке книги об известных мыслителях и даже завела себе толстую тетрадку, куда записывала всякие афоризмы.
Хватило её ровно на пару недель: краску Юлька смыла после отцовского рыка чуть ли не тем же вечером; библиотечные книжки пришлось возвращать маме, после того, как библиотекарша с абонемента несколько раз звонила нам домой; Юлька, загодя «переведясь» на журналистику, выцыганила у папы подписку на «Ведомости», а мне с широкого сестринского плеча досталась почти пустая тетрадка (96 листов в клеточку!) с двумя десятками крылатых фраз о смысле жизни.
Помню, прочитав одну из записанных Юлькиных фраз про «все встречи в нашей жизни не случайны», я долго смотрела в окно, представляя, чтобы бы случилось, окажись Юлька (ну, или Юлькин философ) прав — ведь какой бы случился ужас…
Получается, что и продавщица мороженого, которая забыла дать мне сдачу, и тракторист, который отругал нас с сестрицей за то, что мы перебегали дорогу на красный, и даже Денис — мой одноклассник, достававший меня на уроках — все они не случайны в моей жизни… Нет, на это я согласиться не могла.
И надо же такому случиться, что именно эта фраза — именно это изречение — много лет спустя полностью поменяла мою жизнь, пустив её по другому, совершенно не предвиденному сценарию.
Когда Кейн отдавал приказание привести ко мне в комнату Анжелику и Илью, я предполагала, что они, конечно же, придут раздельно: по одному.
Однако жизнь — самый непредсказуемый режиссер в мире — преподнесла мне очередной сюрприз. В каюту, охраняемую воинами Кейна, вошла держащаяся за руки пара.
Увидев меня, оба вздохнули с облегчением — и обменялись быстрыми взглядами.
Я же растеряно смотрела на друзей.
Что… — откашлявшись, я всё же спросила. — Вы что, вместе?
— Мы женаты, — гордо ответил Илья, по — хозяйски положив руку на ещё плоский живот Анжелы. Взгляд моей американской подружки довольно вспыхнул.
— Как женаты? — вытаращилась я на них, пытаясь переварить сказанное.
Усадив Анжелу в кресло напротив меня, Илья
— Как — как, — пожал он плечами. — Вот так. По закону военного времени.
— Мы ждём ребенка, — взяв Илью за руку, призналась Анжела. — Понимаешь?
Я кивнула, ничего не понимая.
Ребенка? Она же забеременела после случки… И тут до меня дошло.
— Так это ты её, — рыкнула я, переведя взгляд с девушки на парня. — Ты!
Илья, сильно побледнев, отпрянул было назад, но ему не позволила Анжела, рявкнув, в свою очередь, на меня:
— Прекрати, Лина. Ты ничего не знаешь!
— А что я должна знать?
— Парни не виноваты, — произнесла после минутной паузы Анжела. — Промыв им мозги, пришельцы играли на животных инстинктах людей… А инстинкт размножения — один из древнейших инстинктов.
Анжела поморщилась, вспоминая:
— Когда определили, что я забеременела, меня перевели в другой барак — блок более комфортного содержания: минимум работы, максимум полезной еды и отдыха. Нас также водили на медицинские исследования. Спустя неделю — или дней десять ко мне подошёл один из захватчиков и объявил, что они определили, кто является отцом моего ребенка. Нам устроили встречу.
— Это было нелегко, — тяжело вздохнул Илья, ласково поцеловав Анжелу в макушку, — я тогда себя не помнил… Мы вроде как существовали, но это было почти как в компьютерной игре: работаешь — ешь — спишь — занимаешься сексом… И всё же, даже в подобном состоянии, не станешь трахать кого попало. Я помню, как сильно на тебя запал.
— Ну конечно, — поморщилась я, вспоминая. как это было. — Кого попало там не трахали…
— Лина, — снова рыкнула Анжела, крепче сжав руку Ильи.
— Не надо, — попросила подружка. — Прошлого не вернёшь, а жить нам надо в будущем. У нас будет ребенок. Мы о нем должны думать. Понимаешь? Не лелеять свои обиды, не страдать по тому, чего не вернуть — а попытаться наладить свою жизнь насколько это возможно.
— Пришельцы обещали, что мы будем переселенцами на вполне благополучной планете, — заметил Илья.
— Да, — кивнула я. — Говорят, там климат похож на Гавайский.
Друзья, переглянулись, и Илья, наклонившись, поцеловал ладонь Анжелы.
— Значит, не врали… Нам обещали дом и всё необходимое вплоть до медицинской помощи. В обмен на добычу какого — то растения.
— Это очень редкая, целебная трава, которая там прорастает. А ещё там очень чистый и полезный для здоровья воздух.
— Тогда нам и в правду остается только перетерпеть дорогу, чтобы попасть на эту планету, — кивнул Илья. И, подняв вдруг на меня злой взгляд. произнес:
— Ты можешь думать всё, что угодно. Я за свою шоколадную девочку и нашего малыша в лепешку расшибусь, но обеспечу им нормальную жизнь. Понятно?
Илья произнёс это по русски, но Анжела словно поняла о чем идёт речь, ласково погладила бедро Ильи.
— Не надо, Илья… она была с нами — она знает, через что мы прошли.
Илья фыркнул, заметив: