Введение в современное православное богословие

Фельми Карл

Правда, различия между восточным и западным пониманием были в православном школьном богословии, по сравнению с новейшим православным богословием, менее глубокими. Конечно, различия в учении об исхождении Св. Духа всегда считались тяжким пунктом расхождений, собственно и приведшим к расколу между Церквами. Тем не менее вопрос о Filioque в принципе рассматривался как изолированный спорный пункт, а не как следствие далеко зашедшего расхождения, начавшегося в оценке конкретных, «познаваемых в опыте» Ипостасей.

Так, митрополит Макарий в своей «Догматике» исходит, как стало традицией на Западе, из единства Божия. У него глава I учения о Боге называется «О Боге, едином в существе» [175] . И только после учения о свойствах Божиих в главе II Макарий излагает учение «О Боге, троичном в лицах» [176] .

Примерно так же построена «Догматика» Христоса Андруцоса. Здесь даже – для Православной Церкви это необычно – учение о Пресвятой Троице включено в христологию, и соответствующий раздел озаглавлен: «Предпосылки искупления во Христе». После краткого обзора первый параграф раздела (по общему счету в «Догматике» – одиннадцатый) назван: «Бытие и сущность Бога». И только после параграфов относительно свойств и качеств Божиих

пятнадцатый параграф гласит: «Триединый Бог» [177] .

175

Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие : В 2 т. Т 1. 4-е изд. СПб. : Тип. Р. Голике, 1883. С. 75 слл.

176

Там же. С. 156 слл.

177

. ’ ’. 2 . , 1956. . 32-92.

Этому привычному построению последовал в своей «Догматике» Думитру Станилое, который учению о Божественных Ипостасях также предпослал учение о сущности и свойствах Божиих. Но, в отличие от Андруцоса, Станилое, когда говорит о свойствах Божиих, всякий раз начинает с обоснования Пресвятой Троицы. Кроме того, учению о Троице он предпослал рассуждения о Церкви как о месте, где осуществляется опытное познание. Перед учением о свойствах Божиих в «Догматике» Станилое представлен еще раздел «Основание догматов: Пресвятая Троица – общение совершенной любви» [178] .

178

Staniloae Dumitru. Orthodoxe Dogmatik / Mit e. Geleitw. von J. Moltmann; Aus d. Ruman. ubers. von H. Pitters. Zurich; Einsiedeln; Koln : Benziger; Gutersloh : Gutersloher Verlagshaus, 1985. 457 S.

В «Догматике» Николая Малиновского – ему не удалось преодолеть подход Макария – раздел «О сущности Бога» начинается (в духе апофатического богословия) с напоминания о непостижимости сущности Божией [179] . Но это указание ограничивается другим, а именно: познаваемы отдельные стороны сущности Божией, отражающие, хотя и в конечных формах, её бесконечные свойства. «На основании лишь этих свойств человек и может составить некоторое понятие о Боге с целью приблизить к своему разумению непостижимое существо Божие» [180] .

179

Ср. гл. 2.

180

Малиновский Николай, прот. Очерк православного догматического богословия : В 2 ч. Репр. воспр. изд. 1911 – 1912 гг. М. : Православ. Свято-Тихон. богослов, ин-т, 2003. Ч. 1. С. 99.

Пониманию святых Отцов, которое является определяющим для Православной Церкви, этот подход к определению сущности Божией соответствует столь же мало, как и пониманию представителей опытного богословия. Действительно, о ев. Василии Великом можно, например, сказать: «Что в целом касается тринитарной тайны, то для него Три Ипостаси были , а их единство, “единоначалие” , напротив, – » [181] . Поэтому для Василия Великого высказывания об ипостасях относятся к общественному, церковно обязательному благовестию, тогда как высказывания относительно единства Пресвятой Троицы – к учительным мнениям, по отношению к которым (чтобы передать смысл понимаемого ев. Василием под термином «догма») в современном православном богословии был бы употреблен термин «теологумен».

181

Ritter Adolf Martin. Dogma und Lehre in der Alten Kirche // Handbuch der Dogmen- und Theologiegeschichte / Hrsg. C. Andresen. G"ottingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. Bd. 1.S.204.

Этим было предопределено понимание Василием Великим троичности как предмета благовестия единства в качестве богословского рассуждения.

Подчеркивание прежде всего троичности Лиц, а потом уже их единства, в сущности, привело православное богословие, опиравшееся на богословие великих каппадокийцев, к личностному обоснованию единства Троицы. Это соответствует православному принципу: опираться на опыт и познавать в опыте. Действительно, Единый, Триединый Бог постигается в опыте не как «сущность», а как Отец, Сын и Святой Дух. Таким образом, православное богословие, ориентированное на опыт и познание в опыте, стремилось обосновать единство Божие не в общности сущности . Напротив, единство покоится на единоначалии Бога-Отца. здесь в меньшей мере означает самодержавие, единство господства. Напротив, здесь скорее – происхождение и принцип, чем господство. Такое понимание стоитуже за первой фразой Никео-Цареградского символа веры: «Верую во Единаго Бога, Отца, Вседержителя» [182] . Это означает: Бог Отец есть Единый Бог. Божественность Сына, «Света от Света, Бога истинна от Бога истинна», покоится на том, что Он, как Сын, рожден Отцом и посему «единосущен Отцу». И Святой Дух, «со Отцем и Сыном спокланяемый», является «Господом», Богом, потому что Он, как «от Отца исходящий», не есть творение. По высказыванию Владимира Лосского, «единоначалие Отца» есть «то личное отношение, которое одновременно создает и единство, и троичность» [183] . Ипостаси Пресвятой Троицы в свою очередь существуют за счет того, что «обладают Божественной природой: само Их происхождение заключается в том, что Они получают природу от Отца» [184] .

182

Думитру Станилое подчеркивает, что в термине (вседержитель) в восточном понимании аспект «держания» подчеркнут больше, чем аспект господства; см.: St"aniloae Dumitru. Teologia Dogmatic"a Ortodox"apentru Instituted teologice: 3 v. V. 1. Bucure§ti, 1978. P. 221; Staniloae D. Orthodoxe Dogmatik. Bd. 1. S. 203.

183

Лосский В. Очерк мистического богословия. С. 36.

184

Там же. С. 37.

Если

мыслить по-восточному, то можно было бы сказать: Отец – это Бог, и Сын и Святой Дух – это Бог, потому что Они получили от Отца туже самую, равную сущность . Так учит как Православная, так и Западная Церковь о троичности Лиц (Ипостасей) и единстве , то есть сущности. Но принцип единства на Востоке – это есть Ипостась Отца. Единство по сущности, единосущность Отцу , – это только следствие Его «единоначалия» . Здесь сокрыт субординационизм [185] , но Православная Церковь при этом всегда вынужденно принимала этот принцип, как соответствующий Священному Писанию. Нет никакого сомнения, что когда Священное Писание говорит о Боге, то, как правило, прежде всего (иногда единственно, а иногда даже и в различении от Сына и Святого Духа) имеется в виду Бог Отец. Сын есть Бог, как Сын Отца, и Святой Дух есть Бог, как Его Дух.

185

Субординационизмом называют учение, согласно которому Вторая и Третья Ипостаси подчинены Первой. Поскольку тем самым отрицается единосущность и соприсносущность всех трех Ипостасей, это учение необходимо судить как ересь. Но здесь идет речь о православном, а не еретическом субординационизме, в котором не отрицается единосущие, а подчеркивается единоначалие Отца.

Эта диалектика, с одной стороны, единства и равенства и, с другой, соподчинения, выражена в восьмом члене символа веры, в котором говорится: «И в Духа Святаго… иже от Отца исходящаго». Здесь ясно выражена подчиненность Святого Духа Отцу. При этом в Символе веры подчеркивается равночестность и равнославимость Св. Духа: «…иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима».

Желая привести классический текст, в котором сопоставляются подчинение и равночестность, Владимир Лосский цитирует св. Григория Назианзина, у которого читаем: «Готов бы я назвать большим Отца, от Которого и равенство имеют Равные, также как и бытие… но боюсь, чтобы Начала не сделать началом меньших и не оскорбить предпочтением. Ибо нет славы Началу в уничижении Тех, которые от Него» [186] .

186

Gregorius Theologus. Or. 40. In sanctum baptisma. 43 // PG. 36. 419, цит. no: Лосский В. Очерк мистического богословия. С. 37.

Единство Троицы, по восточноправославному пониманию, – в Лице Бога-Отца [187] . По словам Христоса Яннараса, это означает «преимущество Лица по сравнению с Сущностью» [188] . Одновременно это указывает и на обыкновенный (также и в решении других богословских вопросов) для православного мышления исходный пункт – от конкретно-познаваемого. «Если речь идет о Боге, то в Восточной Церкви всегда имеется в виду нечто конкретное: “Бог Авраама, Исаака и Иакова” или “Бог Иисуса Христа”» [189] , всегда имеется в виду «Бог личного отношения… Бог и Отец Господа Иисуса Христа» [190] . В духе Яннараса, конечно, допустимо добавить, что с Богом – точно также конкретно – можно встретиться в Ипостасях Сына и Святого Духа, и все же явное упоминание только о Боге Отце у Яннараса показательно для познания, ибо истоки тринитарного мышления лежат в единоначалии Отца.

187

Zizioulas John D. Being as Communion : Studies in Personhood and the Church / With a Foreword by J. Meyendorff. Crestwood, NY : St Vladimir's Seminary Press, 1985. P. 43 passim.

188

Yannaras Christos. Person und Eros : Eine Gegen"uberstellung der Ontologie der grie chischen Kirchenv"ater und der Existenzphilosophie des Westens. G"ottingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. S. 29.

189

Ibid. S. 31.

190

Ibid. S. 47.

Свое классическое изложение данное учение получило у русского богослова и религиозного философа о. Сергия Булгакова:

Все триединство получает свой единый центр в Отце. Он есть самооткрывающееся Божество, Которое себя открывает чрез рождение Сына и изведение Духа. В Нем начинается порядок Ипостасей (конечно, не во времени, а в существе), в Нем имеют свое происхождение открывающие Его Ипостаси Сына и Духа. Сам же Он лишь открывается, но не открывает. В этом смысле Бог Отец часто называется просто Бог, как бы Бог в преимущественном смысле, о , иногда даже само-Бог, перво – Бог (-, , Deus princeps). Это начало монархии, или единоначалия, или единодержавия, в Божестве нужно свято блюсти, как библейскую и святоотеческую основу учения о Святой Троице… Именно единоначалие делает все ипостасные взаимоотношения единым тройственным актом, их связует и обосновывает… Но это особое место Отца, как первой Ипостаси во Св. Троице… не нарушает равночестности и равнобожественности всех Ипостасей, но устанавливает между ними различие. Иногда это различие Слово Божие выражает в таких словах, которые как будто означают неравенство и дают почву к субординационизму. Таковы слова Спасителя: «ОтецМой болий Мене есть» (Ин 14:28) [191] … Однако, слово «болий» может быть истолковано не в смысле отрицания равночестности, но в отношении взаимного откровения. Отец открывается в Сыне, но не наоборот… Только об Отце может быть сказано, что Он «болий», но не может быть сказано ни о Сыне, ни о Духе Святом, как в Их отношениях к Отцу, так и в Их взаимоотношениях [192] .

191

Вокруг этих слов в Византии в XII в. разгорелся ожесточенный спор, который, однако, разрешился иначе, чем у Булгакова. Выражение было отнесено исключительно к человеческой природе Христа. См. : Wessel Klaus. Dogma und Lehre in der orthodoxen Kirche von Byzanz // Handbuch der Dogmen- und Theologiegeschichte / Hrsg. C. Andresen. G"ottingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. Bd. 1. S. 344 ff.

192

Булгаков Сергий, прот. Главы о Троичности // Православная Мысль / Труды православного богословского института в Париже. Париж : YMCA-Press, 1930. Вып. 2. С. 69 слл.