Вверх тормашками в наоборот-2
Шрифт:
Работы не предвиделось, да и пахать за мелочёвку – энергию только тратить. Двинуться в путь без средств – всё равно что выйти в чисто поле и отдаться на растерзание зверям. А жизнь Сандр любил и помирать в ближайшее время не планировал. Ну что ж, только Обирайна да великий властитель Случай помогут выкрутиться в очередной раз.
Он лениво обвёл взглядом пространство. Затёртые до черноты столы зияли пустотой – посетителей, как слёз коварного кроко. В углу спят двое пьяниц да у окна плотно завтракают приезжие торгаши – ушлые мздоимцы, у которых зимой и лопаты снега
Из походной сумки достал он карты, чтобы кинуть на удачу. Плохая идея – гадать самому себе, да он и не собирался. Только один бросок и один взгляд на первую упавшую. Часто выручало и подсказывало, почему бы и не в этот раз?
Колода легла в ладонь. Его карты не похожи на те, что подбрасывают в воздух лендры. Но и рука у мужчины больше. «Ширина карт не для удобства, а для мерила широты души», – говаривала старая Боша. Не скромничая, Сандр считал, что у него прекрасная душа. Да и вообще: он симпатяга, очаровашка, легко шагающий по жизни в поисках приключений.
С приключениями ему везло. Удача иногда воротила нос, но Сандр не обижался. На девушек обижаться грешно.
– Динн желает ещё чего-нибудь?
Он метнул взгляд в девицу, что скромно стояла возле стола, опустил глаза в пол. Милая морковка – розовато-оранжевые волосы зачесаны гладко и заплетены в две косицы, но пушистые кудряшки всё равно почти незаметными завитками вьются надо лбом и прячутся под косками, возле шеи. И да – динн – слишком круто для бродяги, как он, но девушкам можно всё. Они, как и Удача, всегда правы.
Сандр напрягся, вспоминая имя милого создания.
– Индаруллина?
Милашка жарко вспыхнула и кивнула, упорно не поднимая глаз. Только большой тупоголовый осло с раздутым самомнением мог дать скромнице такое громкое имя. Не медана и не лендра по силе. И никогда не станет сайной. Всегда плохо висеть между: ни то, ни сё.
Видать достопочтенный батюшка тавернщик сломает последний зуб в поисках достойной партии для дочурки и рискует оставить любимицу в старых девах. Впрочем, в мире, где правят властные бабы, «батюшка» вполне может оказаться матушкой.
Сандр всё же кинул карты. Невольно и не специально: пока глазел на девицу и размышлял, живые картинки выскользнули из рук, рассыпавшись веером по столу, а одна плавно спланировала прямо на потёртый, видавший виды сапог с порыжелыми от старости и пыли носками.
Отвлёкшись от созерцания, он, не дыша, припонял ногу и качнул ступнёй, поднимая упавшую карту в воздух. Прямоугольник, сделав кульбит, услужливо лёг в ладонь.
Хм… Дорога, караван повозок и тёмное пятно впереди. А на переднем плане – клубы пыли, как от хорошей драки. Не сказать, что хорошие знаки, но уходящий вдаль путь дарил надежду на возможность наконец-то сдвинуться с места и не сдохнуть от голода или скуки.
– Я бы всё отдал за твои прекрасные глаза, Индаруллина, – произнёс вдохновенно, – жаль, что такая красивая девушка прячет ясные очи.
Дочь тавернщика исподтишка кидает взгляд. Редкий цвет – он ошибся, воображая, что у морковки зелёные или карие глаза. Тёмное золото. Драконица.
Но додумать он не успевает.
– Индаруллина! Ты где застряла?
Таки матушка. Настоящая боевая ведьма при параде: узкая кожаная юбка чуть ниже колен с разрезами по бокам, чтобы не стеснять движения; хорошие сапожки с коваными каблуками: топнет – прощайте кости; жилет-безрукавка, больше открывающий, чем скрывающий: круглые сочные перси того гляди вывалятся наружу, но он знает, что у таких никогда ничего не падает случайно; на широком поясе – короткий меч и три метательных стило; ярко-синие волосы – кольцами до плеч, глаза васильковые; полные губы нехорошо улыбаются. А так красивая шараканна, шрам лишь, криво рассекающий левую бровь и рвано скользнувший по виску портит картину, но в меру, без лишнего уродства.
– Не матушка, стакер, а сестра.
Голос зычный, способный поднять на ноги толпу пьяных мертвецов. Странные, непохожие сёстры, однако. Индаруллина, сникнув и очаровательно покраснев, поспешила скрыться.
– Беги, беги, Инда! От таких нужно быстро бегать, иначе замучаешься откребать растоптанное сердце от пола.
– Мы имели честь встречаться ранее? – вежливо поинтересовался Сандр, пряча усмешку под ресницами и отпивая дран из кружки.
Ведьма фыркнула и тряхнула кудрями:
– Не приведи дикие боги, стакер!
– Сандр, шараканна, – представился, почтительно склонив голову, правда, в дерзком взгляде ничего скромного не наблюдалось, но старшая сестрёнка и не нуждалась в его вежливости. Начиналась интереснейшая игра. Куда интереснее, чем подтрунивание над робкой морковкой.
– Да хоть пень придорожный, – не повелась старшенькая, – допивай и проваливай.
Возразить ничего не успел – нежно звякнул дверной колоколец, возвещая о новых посетителях. Утренний холод ворвался внутрь вместе с вошедшими. На миг ослепил яркий свет, ворвавшийся в полутёмное помещение, мешая увидеть, кто топчется на пороге.
– Поцелованный солнцем! – радостно взвизгнула ведьма и, как панта, грациозно обвила, впечаталась в мужчину: ногами обхватила талию, а руками – шею.
– Зиргаллия, – выдохнул золотоволосый Геллан, подхватывая деву за талию обеими руками.
– Узнал! – смеялась довольно и, откинувшись в его объятьях, гладила по волосам, щекам, очерчивала пальцами подбородок, смотрела так, словно не могла налюбоваться.
Хм… холодный и отстранённый Геллан? Видимо, не всё потеряно, если такие необузданные коши ведут себя, как прирученные котята. Дикие боги, велики ваши откровения!
– Сандр? – звонкий голос отвлёк его от страстно обжимающейся парочки. Ну, со стороны синеволосой ведьмы – уж точно. Он отвёл взгляд и сфокусировался на других людях, вошедших за Гелланом вслед. Яркий вихрь пёстрой юбки, тёмная грива, белозубая улыбка. Её не спутаешь даже в полумраке.
– Росса! – вскрикнул и, вскакивая, раскрыл объятья.
Лендра довольно захохотала, с удовольствием нырнула в его руки и расцеловала в обе щёки.
– А ты возмужал, мой мальчик! – смотрела довольно и ткнула крепким кулаком в плечо.