Вверх тормашками в наоборот
Шрифт:
— Скоро, Келл, — вздохнул Геллан, — жизнь превратится в нескончаемую дорогу.
Муйба посмотрела с грустью и начертила на лбу Геллана охранный знак.
— У Обирайны свои законы. Ты знаешь, что надо делать, сынок: жить душой, рассчитывать разумом, любить сердцем. И тогда всё получится.
Он прислонился головой ко лбу Келлабумы, обнял её за плечи и замер так на некоторое время. А я отправилась пускать нюни подальше, чтобы никто не видел, что я умею рыдать из-за сущей ерунды…
Глава 59.
В Зоуинмархаг с нами увязалась Алеста. На ночь она устроила показательное шоу со вздохами, мокрыми глазами и детским голоском:
— Я никогда не бывала в городе, не знаю, что такое ярмарка. Геллан, мне так хочется увидеть другой мир. А ещё я хочу новое платьице.
И Геллан махнул рукой. И вот он мчится впереди на Савре, а я трясусь в повозке с Алестой и злюсь, как пантера. Едем мы быстро. В этот раз я хотела рискнуть и впервые сесть на лошадь, а вместо этого еду в повозке и, кажется, меня укачивает…
— Не злись, Дара, — улыбается Алеста и заговорщицки подмигивает зелёным глазом:
— Никто не собирается отнимать у тебя драгоценного Геллана.
Я аж поперхнулась:
— Ты, видать, в горах пересидела, и тебе мерещится всякая чушь.
Алеста пожимает плечами и, хмурясь, разглядывает заусенец на пальце:
— Так, значит, он тебе не нужен?
Я откинулась на локти и весело посмотрела на чудо-деву:
— Он как-то, на минуточку, не моя собственность. Я его груз, понятно?.. Поэтому мы всё время рядом. А не то, что ты там себе навоображала.
Она аккуратно обкусывает заусенец и смотрит на меня не мигая.
— Груз… небесный, что ли?..
— Ага. Он самый, — продолжаю веселиться.
— Я знаю, что ты говоришь правду. Но никогда не слышала, чтобы грузами были люди. Хм…
— Скажи-ка лучше Алеста, почему это ты дева да ещё вечная. С прорицательницей всё понятно, — решила сменить я тему.
Алеста насторожилась, аж талия у неё тоньше стала. Видать подтянула внутренности, как меня мама учила.
— Потому что я дева. И… вечная. — нехотя ответила, не сводя настороженных глаз с меня.
Думала, наверное, что я смеяться буду.
— Понятно. Тогда я тоже дева. И ничего в этом страшного нет.
— Ну… тебе положено, — поскучнела прорицательница.
Я с интересом окинула её взглядом.
— А сколько вечной деве лет, если не секрет?
— Сколько есть — все мои, — поспешно отрезала Алеста и отвернулась к окошку.
Ну и подумаешь…
— Моя бабушка говорит: "Всё тайное становится явным".
Алеста кинула на меня быстрый взгляд и снова отвернулась к окну.
В Зоуинмархаг мы приехали днём. Ярмарка развернулась не на шутку: мне показалось, что людей и галдежа стало больше. Алесту мы сплавили на двух медан, что ехали вместе с нами. Шумная троица сразу же отправилась за покупками, я
— Если мне суждено уехать, то я хотя бы сделаю всё, чтобы обезопасить Долину, — сказал Геллан вчера.
Продираясь сквозь ряды, мы снова столкнулись со странной лендрой. В этот раз приставать она не стала, только проводила долгим взглядом. Хотелось повернуться и показать ей язык, но я сдержала низменные порывы. Собственно, ничего такого она не сделала.
Мага мы застали на том же месте. Не было никаких церемоний с посещением таверны: завидев нас, он сразу кивнул головой:
— Через полчаса. Я найду вас.
Через полчаса так через полчаса. Как раз Алеста успеет нагрести шмоток, а мы отдохнём и перекусим.
Назад шли не спеша, и я глазела по сторонам, правда, не высовывая носа из капюшона.
— Вот интересно: он здесь живёт? — спросила я Геллана, заметив в толпе знакомую фигуру.
— Кто? — не понял он.
— Да слащавый хрен, мы его и в прошлый раз на ярмарке встретили.
— Лерран?
Я кивнула.
— У меня такое впечатление, что он следит за нами.
Геллан высмеивать меня не стал, только внимательно осмотрелся по сторонам.
— С год назад я продал ему почти все солнечные камни… те, что остались в наследство от Дирмарра. — в голосе его скользнула змеёй горечь. — После смерти Пора Долина умирала, и стоило больших усилий хоть как-то наладить жизнь. Правда, я не очень многого добился: то, что удалось отвоевать, сожрала блуждающая буря. Мы почти не пересекались с Лерраном, так, товарно-денежные отношения. Но однажды я видел его с Пиррией.
Я аж подскочила.
— Да?..
— Вспомнил сейчас.
— Не могу понять, за что она так тебя ненавидит…
— Это… давняя история. Она слишком самолюбива, а я задел её невольно.
— И рассказывать об этом не желаешь, — я закатила глаза, в очередной раз поражаясь его благородству.
— Нет, Дара.
Сказал как отрезал.
— Тогда вернёмся к нашим баранам. То есть Леррану. Теоретически он может желать тебе зла?
— Теоретически желать зла может и камень в мостовой.
Зануда. Но он задумался, поэтому можно больше его не дёргать.
Алесту и медан мы застали в разгаре торговли. Дева раскраснелась, щёчки цвели розами, нежные завитки выбились из причёски, а глаза блестели от удовольствия.
— Красивая до невозможности, — вздохнула я. — Знаешь, она так искренне радуется тряпкам, что мне стыдно за свою злость и раздражение.
Геллан посмотрел на меня как-то странно.
— А ты злилась?..
— Конечно. То она слабая и несчастная, то сильная и властная… А по сути… сидела в своих горах и ничего не видела, кроме старой бабки и козлы своей. Ну, и ещё придурков, что забредали раз в год послушать пророчества. Я, наверное, попрошу у неё прощения.