Вверх тормашками
Шрифт:
Вероника всегда стремилась вырваться за пределы Фоссила, жаждая найти применение своим способностям. Ей всегда, сколько она себя помнила, нравились красивые вещи, а также доставляло удовольствие создавать их своими руками. Но ее любимый папа безжалостно насмехался над ее мечтами, на что она реагировала чаще раздражением, ибо никогда не умела искусно скрывать свои чувства.
Эти воспоминания заставили ее поморщиться. Но будь она проклята, если позволит себе впасть в ошибки прошлого. Вероника открыла было рот, чтобы извиниться (чем она, похоже, только и занималась все утро) и сказать, зачем ей нужен ключ к
Сейчас он занимал даже больше места, чем сидя за столом. Или, может быть, его осязаемое недовольство создавало это ложное впечатление, поглощая весь кислород и скрадывая пространство вокруг них. Лениво-насмешливое выражение, которое он демонстрировал минуту назад, исчезло, и Веронике пришлось выдержать его суровый взгляд, установившийся на уровне ее глаз. Держа руки на бедрах, Куп отрывисто кивнул:
— Прекрасно. Вы получите свой несчастный ключ к одиннадцати. Но я должен сказать вам одну вещь, Принцесса. Я удивляюсь, как вам до сих пор еще не свернули эту вашу лилейно-белую шейку.
Напоследок он сердито сверкнул глазами, повернулся на каблуках и зашагал из комнаты.
В десять тридцать Куп забросил домой новый ключ и снова вышел, не обмолвившись ни словом с маленькой мисс Вероникой. Садясь обратно в автомобиль, он поклялся себе, что не станет обращать на нее внимания. Пусть делает, что ей хочется. Он близко не подойдет к «Гонку». Но без пяти минут одиннадцать он даже не заметил, что уже выезжает на улицу. Зачем он тратил на это свое свободное время, когда у него были более насущные дела? Шепча ругательства, тем не менее он сделал петлю на асфальте и припарковался неподалеку от бара. Оттуда, точно частный сыщик из недорогой короткометражки старых времен, Куп держал в поле зрения парадную дверь.
«Что в ней такого, в этой женщине?» — размышлял он, хмуро всматриваясь в квартал. Помимо нежной, как у младенца, кожи, Вероника, с ее своеобразной чопорностью и надменностью, пожалуй, была довольно привлекательна, хотя и далека от пышной красоты. Не полногрудая, с роскошным задом, что он всегда предпочитал, а скорее изящная — так почему она словно въелась ему в кожу?
Готовый зарычать, он потянулся к замку зажигания повернуть ключ, чтобы вернуться обратно. Клещй тоже пробуравливают свои ходы под кожей у человека. Нужно просто выбросить из своей жизни Веронику Дэвис, как он вырвал бы из кожи любого паразита, — одним быстрым, ловким движением. К черту все это! Пора убираться отсюда. Ему своих дел хватает.
Куп включил сцепление и оглянулся через плечо, перед тем как развернуться. Он был вынужден подождать, пока по встречной полосе проедет большой автофургон, чтобы затем пристроиться к нему в хвост. Но фургон сбавил скорость и остановился у тротуара как раз перед «Тонком». Куп откинулся на сиденье. Он едва успел прочитать на задней дверце название фирмы — «Каскад-Эйр», когда из бара вышла Вероника. Она торопливо затворила за собой дверь и, лавируя в редком потоке машин, направилась к водителю фургона.
Солнце заслонили грозовые тучи, когда она с необычайной живостью заговорила с атлетического вида человеком в синем комбинезоне. Мужчина улыбнулся ей и подошел ближе. По мнению Купа, гораздо ближе, нежели в этом была необходимость для работника фирмы по обслуживанию систем очистки воздуха. Через минуту Вероника уже вела его в «Тонк».
Что это значит?
Куп вылез из машины и зашагал за ними с намерением выяснить, что она собирается делать. Вентиляция в баре работала исправно. Тогда кто этот парень? Старая пассия школьных времен? Нашли подходящее место для совокупления среди бела дня! Ничего не скажешь — семейный бизнес используется по назначению.
«А если и так, — сказал себе Куп, — какое твое собачье дело, Блэксток? Это ее бар». Он постоял какое-то время у «Тонка», держась за ручку двери. Потом рывком распахнул ее настежь и ступил внутрь. Он действует в интересах Лиззи. Черт возьми, это ее бар!
Пока глаза приспосабливались к полутьме, Куп думал о маленькой девочке. Он не ожидал, что встреча с ней так растопит его сердце. Достаточно было увидеть ее большие серьезные глаза, чтобы вновь испытать те же чувства, как когда-то в отношении ее отца. Ему никогда не удавалось дистанцироваться от Эдди, несмотря на все попытки, поэтому он знал — то же самое ожидает его и с Лиззи.
Куп полагал, что ему будет несложно наблюдать за своей племянницей со стороны. Его решение не рассекречивать себя было продиктовано двумя соображениями. Во-первых, девочка могла его узнать, если Эдди когда-нибудь рассказывал ей о нем или показывал его фотографии. Кроме того, его инкогнито избавляло Лиззи от необходимости общаться с родственником, который до сих пор фактически был для нее посторонним человеком. И без того в ее жизни было достаточно много бесполезного.
Его ожидания, что он сможет оставаться в стороне, сейчас, задним числом, выглядели наивными. Но раньше он действительно считал это плевым делом, даже после того как оказалось, что Вероника с девочкой будут жить с ним под одной крышей.
В чем заключалось обаяние Лиззи? Куп не пытался раскладывать это на отдельные составляющие. В ней было заложено что-то такое, чем она притягивала его к себе каждой своей клеточкой так же сильно, как когда-то Эдди.
Эти размышления Купа были прерваны голосами в глубине комнаты. Он оттолкнулся от двери. Прошла уже минута, как Вероника находилась там вместе с работником фирмы. Внутренний голос ехидствовал, что тетя Ронни, возможно, преследует личную выгоду. Не обращая внимания на это предположение, Куп протиснул плечи в дверь и медленно вошел в комнату.
Глава 5
Видя, как он уверенно, точно хозяин, идет через бар, Вероника напрягла спину.
— Что вы здесь делаете?
— Да вот ехал мимо, — сказал Куп, — и остановился посмотреть, не нужна ли вам какая-нибудь помощь. — Губы его изогнулись в приятной улыбке, в то время как темные глаза с настороженным любопытством изучали Коди, монтажника из «Каскад-Эйр».
Вероника хотела отвергнуть предложение в совершенно определенных выражениях. В действительности у него не было здесь никаких дел. Однако она подавила свою первую инстинктивную реакцию, тот пресловутый коленный рефлекс. Как управляющий, Блэксток был вправе знать, что она собирается делать с баром. Вероника тяжко вздохнула. Затем, извинившись перед Коди, схватила Купа за локоть и отвела на расстояние, где их не было бы слышно.