Выбор Кота
Шрифт:
Когда они шагали по дороге, их окликнул хозяин свинофермы по имени Саттон и предложил ночлег. Это был старик, которому на несколько часов очень не помешали бы две пары молодых здоровых рук, да к тому же он был рад неожиданной компании. Работающие на него батраки вечером расходились по домам, а редкие посетители не задерживались, спеша сменить весьма специфически пахнущую ферму на свежий восточный ветерок. Валентайн же не возражал против колки дров в обмен на горячую еду и постель.
Рубить бревна на чурки и щепки было для Волка ничуть не труднее, чем праздно болтать. Он всегда стремился к ритмичной, напрягающей мускулы работе. Еще ребенком, в Миннесоте, он колол дрова соседям за несколько яиц, мешок муки или кусок ветчины. Даже будучи офицером, он, когда выкраивал время, рубил дрова по утрам, а его подчиненные качали головами и принимались тоже искать, чем бы заняться. Ритмичное «хоп», издаваемое врезающимся в древесину лезвием топора, радовало его и помогало отвлечься, давало психологическую разрядку, наполняя тело приятной усталостью.
С наступлением темноты он покончил с дровами и вернулся в дом как раз вовремя, чтобы пожелать спокойной ночи их любезному хозяину.
— Весь верхний этаж у вас с миссис в полном распоряжении. Я не люблю шататься вверх-вниз по лестнице чаще, чем это необходимо. У меня вполне при личная постель в конторе. Я показал ей, где взять простыни и все такое. Простите, если они чуток воняют нафталином.
Валентайн стал подниматься по скрипучей лестнице на второй этаж слегка пропахшего свиньями дома.
Наверху его ждали ведро горячей воды, мыло, таз и полотенце.
— У того, кто пользовался этим до меня, волосы были намного длиннее, — произнесла Дювалье, глядя на длинную прядь, застрявшую в щетке для волос, которую она держала в руке. Кошка завернулась в полотенце и развлекалась, разглядывая себя в трехстворчатом зеркале, установленном в маленькой спальне.
— Он вдовец. Он сказал мне это, когда мы складывали дрова. Ее звали Эллен, и у них было двое детей — Пол и Уинона. Жена умерла, когда рожала девочку. Дети погибли, сражаясь за Миссию.
Дювалье извлекла прядь волос из щетки и аккуратно положила на мраморную столешницу.
Валентайн прошел через холл в ванную комнату. Краны работали, хотя из них шла только холодная вода. И — приятный сюрприз — в доме было электричество. Похоже, дела у Саттона шли неплохо. Или же район между Фейетвиллом и Бобровой плотиной был обустроен лучше, чем большая часть Свободной Территории.
Он вымылся, вылив на себя ведро горячей воды, и вернулся в спальню.
— Итак, тебя назвали «миссис»? Она глянула на него из-под толстого стеганого одеяла.
— Мы с ним не обсуждали это всерьез. Он пришел к такому выводу, а я не стала его разубеждать. Секс мне не нужен. Но ты такой горячий, а ночь — холодная.
— Ну что ж, получай свою грелку. Можно выключать свет?
— Угу, — согласилась она, пряча лицо в перьевую подушку.
Когда он приподнял одеяло, чтобы лечь рядом, ее густой женский запах одновременно и успокоил, и возбудил его. Даже спрятав руки под подушку, он изучал ее по запаху. Закрыв глаза, он перебирал царящие в комнате ароматы: влажных женских волос, пропитанных нафталином простыней, пыльного одеяла, теплой мыльной воды, оставшейся в ведре и в тазу, древесного дыма и слабый вездесущий запах свиней. Он пересчитывал эти ароматы, как некоторые считают овечек на ночь. И уснул рядом со своим другом Кошкой, прижавшейся к нему спиной.
Наутро, выпив по чашке дымящегося кофе, сваренного из тающего запаса Дювалье, они снова собрались в путь. Саттон выпил кофе, причмокивая от удовольствия, и подарил им на дорогу ломоть ветчины, завернутый в коричневую бумагу.
После обмена благодарностями и прощания пара путешественников двинулась на восток. Местность становилась все более неровной, дороги — разбиты колеями. Вверху вырисовывались очертания гор. Они шли в молчании, останавливаясь лишь для того, чтобы набрать воды и немного передохнуть.
— Я никогда не был в этой местности, — сказал Валентайн. — Куда мы направляемся?
— К Кобу Кузнецу, одному из лучших оружейников и кузнецов на всей Свободной Территории.
— Я, кажется, слышал о нем от Медведей майора Говена.
— На самом деле это целая артель: сам старый Коб, его сын и дочь, пара ремесленников, несколько учеников. У них собственное дело. Вполне возможно, что и твой нож — их работа.
— Мой паранг? С чего ты взяла?
— А ты что, никогда не разглядывал вблизи его лезвие?
— Видел, конечно, когда смазывал, точил… Погоди-ка, ты говоришь об этих маленьких буковках «СКК» возле рукоятки?
— Это значит, Валентайн, — «Семья Коба Кузнеца».
Он достал свой старый зазубренный паранг с деревянной рукояткой, повернул лезвие так, чтобы на него падал свет, и еще раз взглянул на полустертые выгравированные аккуратным каллиграфическим почерком буквы.
— Забавно, мне никогда не приходило в голову узнать, что они означают.
Они добрались до кузницы вскоре после полудня. Удары молота доносились сразу из нескольких мастерских и эхом отдавались в горах Арканзаса. Речной поток стекал с высокого холма в нечто среднее между прудом и болотом по другую сторону дороги.
Двое больших псов неопределенной породы настороженно затрусили им навстречу. Валентайн шагнул вперед, и собаки залаяли так, что подняли бы и мертвого. Парнишка лет десяти бежал к ним по дороге.
— Кто вы такие и зачем пришли? — крикнул он. И добавил строго, обращаясь к собакам: — Эй вы! Это свои!
— Я — Смоки, Котка Южного округа. И мой рекрут — Призрак. Ему нужно оружие.
— Тогда добро пожаловать, — сказал мальчишка, прямо лопаясь от важности. — Следуйте за мной.
Кузница представляла собой одноэтажное нагромождение извивающихся построек, прирастающих как хвост гремучей змеи — по одной каждый год. Какими бы замечательными кузнецами они ни были, семья Коба мало что смыслила в архитектуре.
Женщина средних лет вышла на выступающее крыльцо и взглянула на посетителей. Она улыбнулась и всплеснула испачканными мукой руками.
— Да это же Смоки, наш маленький канзасский цветочек! Как наш меч, служит тебе?
— Требует профессиональной заточки. Да и рукоять не мешало бы подновить — обмотка слегка пообтрепалась.
Валентайн с удивлением посмотрел на Кошку.
— У тебя с собой меч? Он, должно быть, просто крошечный.
Дювалье переглянулась с женщиной.
— Он новичок, Бетани.