Выбор ведьмы
Шрифт:
— А… Гнат где? — прошептала Ирка, но Галька услышала.
— Ой, прийшов до Байды царь Турецкий… — успела проорать она, вздергивая раскаленный ствол вверх. — А вона батько, внизу!
Ирка перевесилась через поручень. Гнат метался под стеной, и нож его безошибочно находил серокожих. Атакующий серокожий прыгнул на него с высоты тына, Гнат вскинул лезвие ему навстречу… и рухнул наземь под навалившимся на него телом. Рыча, как дикие звери, человек и созданное Симарглом существо катались по земле. Ирка перевесилась еще ниже, выцеливая Гнатова противника клубом огня. С торжествующим воплем серокожий оседлал своего врага… и тут же копье зеленого огня вонзилось ему между лопатками. Серокожий молча
С ладони Ирки осыпались чешуйки уже подсохшей крови… Серокожие взвыли и полезли на тын так яростно, что колья зашатались под их тяжестью. Вывернувшийся из-под тела врага Гнат ринулся в свалку. Ирка торопливо сотворила по шару ведьмовского огня на каждой руке….
Танька ворвалась на вышку прямо на метле, подбила Ирке ладонь, заставляя шар зеленого пламени безобидно пшикнуть и растаять.
— С ума сошла?! Они же тебя ищут! — прошипела Танька, а черная кошка откликнулась согласным мяуканьем и тут же зажала себе пасть лапой.
— А чому це воны ее шукають? — подозрительно глядя на Ирку, спросила Галька.
— Умница потому что и красавица — как же такую не сожрать! — без запинки ответила Танька и, ухватив Ирку под локоть, оттащила в сторону. — Не знаю, сразу они это задумали в расчете тебя сюда выманить, или у Прикованного был другой план — но сейчас тебя засекли и не отвяжутся, пока в Мертвый лес не уволокут. Так что кончай провоцировать врага, хватай кота и лети отсюда со всех крыльев. Спорим, как только ты уберешься, они беситься перестанут? — Она снова вскочила на метлу, кошка уселась позади, будто всю жизнь летала за спиной светловолосой ведьмы. — Ирка, быстро! И без глупостей! — Танька вихрем унеслась к тыну, спрыгнувшая с метлы кошка вцепилась когтями в какого-то серокожего, лентами спуская ему шкуру со щек. Танька сверху поливала атакующих сапфировым огнем.
— Ящик з патронами тащи! — рявкнула Галька, наскоро перезаряжая свой пулемет.
Кот пронзительно мяукнул — и кинулся за ящиком сам. За ярко освещенной границей тына ярился Мертвый лес. Словно тысячи тысяч гигантских осьминогов всплыли прямо на безжизненном пустыре — корни извивались, норовя зацепиться за накренившийся тын и просочиться внутрь. Вертящиеся в небе драконы поливали их огнем и холодом, развеивали золу ветром. Черные облака не возвращались, зато над верхушками мертвых деревьев взмыли уже привычные зверевсадники на аспидах. На тын снова принялись взбираться серокожие — их встретили стрелами с крыш, в одном из лучников Ирка узнала мальчишку, в прошлый раз топором отбивавшегося от крикс. Галькин пулемет стрекотал и подпрыгивал, чуть не вырываясь у нее из рук. А Ирка стояла на вышке в полной растерянности.
Как она понимала утратившего Силу Воды Айта! Все дерутся, все! А она, которая привыкла быть в центре любой драки… должна бежать?! Просто улететь, чтобы «не провоцировать врага», хотя этот враг, возможно… очень даже возможно, напал именно из-за нее, из-за Ирки?! И вся атака на деревню — ловушка для нее? И эта ловушка походя прихлопнула Горпыну, оставив Гальку сиротой, а ее отца вдовцом? Теперь они дерутся, чтобы взять с врага цену Горпыниной крови… прежде чем погибнуть самим. Потому что даже если Ирка улетит — кто сказал, что атака прекратится? Не мог же дорогой папуля всерьез рассчитывать захватить ее в первой же драке! А значит, Мертвый лес двинется вперед — оставив позади развалины приграничной деревни, над которыми будут звенеть зеленые мухи, а с вот этой покосившейся вышки свисать гниющий лишайник… Бедная деревня, да что ж ей от папани блохастого вечно достается! Сперва криксы, теперь… Ирка резко выдохнула. А ведь крикс она тогда разогнала именно заклятием, а заклятие ударило по колдуну… по папочке оно ударило!
И если ей удастся повторить заклятие…
Глава 24
Душевный разговор с Прикованным
— Сиди здесь! — рявкнула она на кота, прыгая через перила и в прыжке распуская черные крылья. Вслед ей донеслось протестующее «Мряа-а-а!», но Ирка не оглянулась, лихо планируя на площадь.
— А-а-а! — Прижавшись к стене дома, двое знакомых Ирке светловолосых, как одуванчики, мелких мальчишек отмахивались ножами от прущих на них серокожих. Ирка налетела сзади, всадила когти в бок ближайшему противнику. Когти завязли в шкуре серокожего, твердой, как кора старого дерева. Ирка со всех сил дернула руку… Противник извернулся и боднул Ирку головой в лицо. Она взвыла, чувствуя на губах вкус собственной крови. Серокожий задергался на ее когтях, глаза его заблестели, как у пьяного, с искривленных губ сорвался тягучий стон:
— Хортова кро-овь…
— Пррредпочитаю огонь! — рыкнула Ирка, и всаженные в тело серокожего когти полыхнули. Зеленый огонь вырвался из его живота и груди, Ирка швырнула горящего врага в окруживших мальчишек серокожих. Пылающий снаряд врезался в толпу, пламя побежало по серокожим, как по сухим дровам. Прорвавшаяся сквозь их шеренгу Ирка подхватила мальчишек на руки и выскочила в пустой соседний переулок.
— Ой, драсте, тетенька-чудище, вы вернулись! — радостно заорали мальчишки.
— Какая я вам тетенька! — скаля окровавленные собачьи клыки, привычно огрызнулась Ирка. — Ррродители где?
— На стенах!
— Марррш в укрррытие! — Ирка подтолкнула их к пустому дому. — И не высовываться! — Она захлопнула за мальчишками дверь.
— Хортова-а-а кро-о-овь! — донесся с соседней улицы тягучий полувопль-полустон и топот множества ног.
Чуют, гады… Убрать их отсюда… Зажимая разбитую губу, Ирка метнулась вдоль улицы к знакомому амбару, уже не видя, как на крыше соседнего дома медленно опускает лук еще один старый знакомый.
— Панас! Якого биса гав ловишь?! Стреляй! — проорал староста Гнат, отскакивая, чтобы стряхнуть с ножа клейкую, как травяная гниль, кровь врагов.
Но Панас замер, невольно почесывая покрывающие его руки волдыри как от ожога крапивой и не отводя взгляда от ловко лавирующей между сражающимися девчонки. Вдруг он отшвырнул лук и спрыгнул вниз.
— Куда, бисов сын?! — яростно проорал Гнат. — А ну вернись! А ну…
Но Панаса на крыше уже не было. Лучники с двух соседних крыш принялись стрелять чаще, пытаясь перекрыть его сектор обстрела, но на тын с завыванием перли новые враги, и неистово ругающийся Гнат кинулся туда.
Тяжелая амбарная дверь грюкнула у Ирки за спиной, отрезая звуки сражения и погружая все вокруг в темноту. Ячмень, для заклятия нужно двенадцать зерен ячменя, раньше тут был мешок… В амбаре пахло травой, мукой и пылью, чем-то прелым… Как пахнет ячмень, Ирка не помнила совершенно — огород огородом, а девочка она очень городская: вспомнить бы хоть, как этот ячмень выглядит! На Иркиной ладони закружился зеленый огонек…
Они лежали на полу амбара, строго вытянувшись, словно несли некую стражу: кузнец Лют, все еще сжимающий в руке молот, молодая мать, прижавшая к себе малыша — недолго же он прожил после того, как Ирка спасла его от крикс! И Горпына. Рядом с телом лежала тяжеленная чугунная сковорода, Ирка была уверена, что в руках Горпыны та была страшным оружием. В неверном зеленом свете огненного шарика казалось, что по лицу Горпыны бегут, сменяясь, выражения настороженности, гнева, ярости… а грудь ее едва заметно шевелится. Дышит? Позабыв, зачем пришла, Ирка с хриплым криком упала на колени перед Горпыной: жива, дышит, Галька ошиблась в горячке боя, если жива, вытащим…