Выбор
Шрифт:
– Это ты!
В следующую секунду его ладонь зажимает ей рот и она видит темные холодные провалы глаз прямо перед собой.
– Тихо! Открой.
Она молча кивает и осторожно ступая по скрипящим половицам, идёт к двери. Он входит, наклонившись в низком проеме, и попадает в ласковые объятия. Слышен лихорадочный шепот.
– Я ждала, ждала тебя! Верила...
Он ничего не ответил, крепко прижимая ее к себе, не желая отпускать, и зная - придется. Она глубоко вздохнула, подняв на него глаза, в которых причудливыми бликами отразился
– Я обещал, что приду, Сара. Как же я мог нарушить слово, слово...
– Тсс, тихо, милый, не произноси свое имя, они ведь могут услышать...
Он осекся, оглянувшись на дверь в соседнюю комнатку, плотно закрытую. Кивнул.
– Да, не надо им сейчас меня слышать.
Она мягко высвободилась из его объятий и подошла к столу, повернулась к нему, сжав руки на груди.
– Что теперь будет?
Он вздохнул, из-за пазухи появился тяжелый объёмистый кожаный мешочек и с лёгким звоном улёгся на стол, под дрожащий огонек свечи. Она остановившимся взглядом смотрела на него, все поняв.
– Ты уходишь?
Он покачал головой, положив ладони ей на плечи и глядя прямо в глаза.
– Ты уходишь, Сара.
Она прерывисто вздохнула, ее глаза заблестели наполнившими их слезами, отчаянно замотала головой.
– Нет, нет... Как я уйду, с ними... Куда...
Он чуть сильнее сжал пальцы, легонько встряхнул ее.
– Сара, послушай. Хорошо послушай.
Его губы ласково коснулись щек, глаз, почувствовав солёную жгучую влагу. Он достал платок и заботливо вытер текущие слезы, взял ее ладони в свои. Негромко сказал, снова оглянувшись на дверь в соседнюю комнату.
– Они обезумели, Сара, льется кровь. Они жаждут какого-то правосудия, но творят его как дикари.
– Но ты... Ты же невиновен!
Он усмехнулся. Сара внезапно замолчала и внимательно посмотрела на него, прошептала.
– Ведь ты... Невиновен? Да?
Усмешка медленно исчезла с его лица. Он кивнул, глядя в темное окно, как будто видя что-то в ночном мраке.
– Я невиновен, Сара. Но мне пришлось бежать и теперь буду прорываться из города.
– А Филлис? Джон... Элизабет... Уильям...
Он поднял руку, и она замолчала.
– Они остаются тут, их не тронут. Все - на мне. А вы... Про вас могут узнать, Сара, сейчас время предательства. Вам надо уходить. Тебе и...
Ее глаза вновь наполнились слезами, она присела к столу, отвернувшись и опустив голову на сложенные руки. Глухо произнесла.
– Куда нам идти?
Он подошёл и сел рядом, положив руку на ее плечо.
– Сара... Я принес тебе только горе. И сейчас продолжаю это делать. Но сейчас нет выхода. Речь о вашей жизни, твоей и детей. Наших детей. Моих.
Последние слова он произнес твердо и жёстко, его глаза полыхнули сталью. И он продолжил.
– В этом мешочке золото и четыре камня, алмазы. Не спрашивай, откуда и как они ко мне попали, - он внимательно посмотрел на нее, вздохнул, - ты слушаешь?
Она молча кивнула, утирая слезы.
– Сейчас я уйду. Через полчаса выеду из города и исчезну. Через час тут будет Стэндиш, начинай собираться. Ему можно доверять, он проводит тебя и защитит в случае нужды.
– Куда нам ехать?
– На запад, в сторону Озёр, он знает те места, там вас никто не найдет и не потревожит.
– Что там, в тех местах?
Он слегка улыбнулся, погладив ее по голове.
– Надеюсь, новая жизнь, счастье и покой для тебя и них. То, что я так и не сумел вам дать. Здесь, - он кивнул на мешочек, - достаточно, чтобы начать сначала. Стэндиш обратит золото и камни в деньги, он надежен, доверяй ему, как мне.
– А ты? Что будет с тобой?
Он пожал плечами, пожирая ее глазами, стараясь запомнить каждую черточку, каждое мгновение этого разговора.
– Я буду помнить вас, Сара. И, когда-нибудь, возможно...
Его передёрнуло от этих слов, от их безнадёжности и лживости... Она тихо вздохнула, все понимая.
– Иди, милый.
Она помолчала, глядя на него широко раскрытыми глазами, в которых уже не было слез.
– Прощай.
Они вместе медленно подошли к двери, когда сзади что-то стукнуло, Сара обернулась. На них смотрела девочка, вышедшая из соседней комнаты, тихо открыв дверь. На руках она держала пушистого котенка, прижимая его к себе, коготки вцепились в холщовую рубашку. Маленькие босые ступни зябко переступали по холодному полу, глаза с любопытством смотрели на ночного гостя, поблескивая в пламени свечи.
– Мамочка, мне плохой сон опять приснился.
Сара вздохнула, переглянувшись с мужчиной, подошла к девочке и погладила ее по голове, присев рядом на корточки.
– Ничего, милая, сон уже ушел и больше не вернётся, а мы...
Девочка посмотрела на гостя, неподвижно стоящего около двери, его лицо скрыла низко надвинутая шляпа. Прошептала.
– Кто это, мама? Он хороший?
Сара молча кивнула, взяла ее на руки, котенок обиженно пискнул, спрыгнул на пол и забрался в стоящее поодаль кресло, внимательно следя за ними. Так, с девочкой на руках, она подошла к двери, негромко сказала.
– Давай пожелаем нашему гостю счастливого пути, и да хранит его Бог.
Девочка робко протянула руку и дотронулась до рукояти пистолета, торчащего из-за широкого кожаного пояса, до потертых ножен кинжала.
– Ты будешь сражаться?
Он хотел сказать что-то незначащее, может, даже шутливое, ребенок же... И не смог, горло перехватил спазм, он просто поднял руку и осторожно погладил ее пушистые каштановые волосы. Глубоко вздохнул и молча вышел, тихо закрыв за собой дверь. Прошел несколько шагов в сторону перекрестка, сейчас старый вросший в землю дом скроется за поворотом. Остановился и медленно обернулся. В окне, тускло освещённом одинокой свечой, стояла Сара, держа на руках девочку, он увидел, как она подняла маленькую ручку и помахала ему. Он стиснул зубы и тихо прошептал.