Выбор
Шрифт:
– Джил, хотите, поедем вместе?
– лёгкий поклон в сторону Роберты, - если вы не против, конечно.
Берта посмотрела на меня, на нее, явно не зная, что сказать, и надо ли вообще что-то говорить... Джил же решила все очень просто, с ответной улыбкой покачав головой.
– Благодарю вас, Сирил, вы очень любезны, но... Я поеду с Робертой, хорошо?
И невозмутимо заняла свое место. Губы Сирила чуть сжались, он коротко кивнул и молча сел в свой ''бьюик'', аккуратно прикрыв дверцу. Сквозь стекло видно, как он выпрямился, его руки легли на руль, застыв в ожидании начала движения
– Берт, может, пересядешь к Джил назад? Не надо будет каждый раз шею выворачивать.
Они прыснули, между нами появилось лицо Джил, она подалась вперёд и подмигнула Роберте.
– Нет, милый, я тут с тобой посижу. Видел, как Джил его? И того солдата в Ликурге...
– Берта лукаво посмотрела на подругу и умильно взмолилась, - научишь меня?
Джил рассмеялась, взъерошив ей волосы и рассыпав их по плечам.
– Берт, зачем тебе? У тебя муж и нечего глазки строить кому попало.
Я слушаю эту болтовню, не вмешиваясь, пусть щебечут. Но краем глаза посматриваю на Берту, мне интересно, что она скажет. Она с преувеличенно озабоченным видом задумалась. И нашлась. Улыбнулась, положив ладонь на живот.
– Я дочь научу, как разговаривать с юношами и мужчинами, и не теряться при этом, - Берта победно посмотрела на Джил, лицо которой озадаченно вытянулось.
Рассмеялся, погладил Берту по голове, пальцы зарылись в шелковистые волосы. Захотелось привлечь ее к себе, но почувствовал еле заметное сопротивление. Да, сейчас не надо, она права.
Мы осторожно продвигаемся по узким улочкам к выезду из Утики. Берта с любопытством смотрит в окно, Джил тоже выглядывает и иногда показывает ей на разные места, знакомые по прошлым приездам. Кафе... Кинотеатр... Дансинг... Целая улица, первые этажи домов отведены под магазины. Одежда, бижутерия, дорогая кожа... Ювелирные изделия... Берта непроизвольно вздыхает, глядя на это великолепие.
– Я очень редко бывала в кино, Джил... В Бильце нет кинотеатра и передвижные не приезжали, наш пастор всегда был против и община его поддерживала.
Вот так и узнаю разные интересные моменты из жизни Берты. Вдруг задумался о том, насколько ещё мало мы друг о друге знаем. Я тут едва две недели, что можно узнать за это время даже о любимом и единственном человеке, если день за днём занят чем угодно, но только не спокойным с ним общением? Скорей бы все закончилось, заберу Берту и уедем. Подальше. Будем заняты только друг другом. Скорее бы...
– А в Ликурге ты же ходила в кино, Берт? На танцы? Клайд, ты же неплохо умеешь танцевать...
В автомобиле повисла тишина, сжал пальцы на руле. Так и вижу, как Джил досадливо кусает губы, поняв, что не стоило это спрашивать. Увлеклась поездкой, разговором, и вырвалось... Сейчас даже самые обычные и невинные вопросы могут нести заряд совсем необычного и недоброго. Тихий голос за спиной.
– Берта, Клайд... Простите меня, я не подумала...
Она протянула руку между нами ладонью вверх, пальцы чуть сжались, позвав. Роберта накрыла ее ладонь своей, я улыбнулся и положил сверху свою руку.
– Как три мушкетёра, - Джил усмехнулась, сильно сжав наши пальцы своими.
Берта оживилась, услышав про это. Я тоже заинтересовался, она читала Дюма? В Бильце не заметил, чтобы он был на ее полках.
– Джил, ты читала про трёх мушкетёров?
– Конечно, у нас в школе были все книги о них, девчонки передавали из рук в руки. Тебе они нравятся, Берт?
Она неопределенно пожала плечами.
– Не очень, если честно.
– Почему?
– меня неожиданно заинтересовал этот разговор. Ответы Берты немало скажут о ней, о ее характере.
Она задумалась, глядя на мощеную мостовую, неспешно проплывающие мимо нас темно-коричневые, серые, бурые стены домов. На идущих по тротуарам людей, витрины магазинов. Джил тоже молча ждёт ответа, понимая, что это будет не просто лёгкое мнение о прочитанном.
– Я не хотела бы быть ни с кем из них. Эту книгу я случайно нашла у Грейс, она была в восторге и всучила мне ее чуть ли не силой. А я... Мне там никто не понравился, и очень жалко Констанцию... д'Артаньян был совсем не достоин ее любви. Я не понимаю тех, кто восхищается ими, считает героями.
Голос Роберты становился все тише и тише, мои пальцы все сильнее сжимались на руле. Она сейчас говорит не о книге...
– А когда я дочитала до истории Лавальер... Больше не смогла. Стало жалко Рауля. Как она могла так с ним поступить? Грейс мне - ты ничего не понимаешь, это же король! А я правда не понимаю, она ведь его не любила, короля... Наверное, она не любила никого. Говорят, эта книга о чувствах. Я их не заметила... А ещё... Я читала о леди Джейн, она была королевой Англии, всего девять дней. Она не хотела этого, но ее заставили, уговорили, уверили, что все будет хорошо... И вскоре - ее все предали, бросили на смерть... А ей было всего шестнадцать лет, что она знала, понимала, могла? Ничего... Уговаривать они умеют... А потом убивать.
Берта осеклась, махнула рукой, оборвав себя, быстрым движением отерла подозрительно заблестевшие глаза, виновато на нас посмотрела, вздохнув.
– Простите меня, опять что-то грустное говорю... Джил, что с тобой?
Сзади тишина, слышу, как она откинулась назад. Буркнула.
– Мне они все нравились, Берт. А про леди Джейн даже не знала. Дашь потом почитать? Клайд, а ты знаешь про нее?
Знаю ли я... Джейн Грей, ''королева девяти дней''. Ее трагедия не могла не вызвать сочувствие Роберты. Как она сказала - уговаривать они умеют... Они. На миг мысленно перенесся обратно в ее комнатку на старой ферме, вот книжные полочки, ряд дешевых книг в потертых переплетах. Нет, не здесь... Стол... Она лежала на столе, Роберта читала ее в свой последний приезд, еще тогда... Уильям Эйнсворт, "Лондонский Тауэр". На старой обложке - башня и девушка на коленях, с завязанными глазами. Тогда не придал значения...