Выбравшие иной путь
Шрифт:
Колоссальная борьба ведётся ради налаживания отношений и нахождения приемлемых способов поддерживать связи с дочерью, оставившей путь родителей и в корне изменившейся. Образовавшаяся пропасть настолько глубока, что задевает отношения и в эмоциональной, и в физической, и в духовной сфере. Несмотря на изначальное сопротивление выбранному дочерью иному пути, происходит постепенное принятие его и преодоление разрыва. В основе этого «налаживания мостов», несомненно, лежит огромная потребность дочери в любви со стороны её семьи и потребность семьи быть с ней рядом.
Усилия над собой ради принятия
Первой реакцией для родителей на принятие дочерью ислама,
– Когда я приняла ислам, я рассказала об этом своим родителям. Для них это не было неожиданностью. Тем летом, когда я гостила у них дома, они могли видеть, как изменилось моё поведение, слушали то, что я говорила. Они приняли мой выбор, зная, что я была искренна. И до того моя семья всегда соглашалась с моими действиями и моими глубокими религиозными убеждениями, даже если и не разделяла их.
Однако когда дело дошло до ношения хиджаба, они не проявили подобного понимания. Их охватило беспокойство из-за того, что я сама отделяю себя от общества, что буду подвергаться дискриминации и не смогу достичь своих целей из-за этого препятствия. Их также смущала мысль о том, что подумают люди, видя их рядом со мной. Это было для них чересчур. Против того, чтобы у меня была другая вера, возражений не было, но им не нравилось то, как это повлияет на мою жизнь в обществе.
За эти три года многое изменилось. В моей семье признают, что мой выбор не разрушил мою жизнь. Они видят не боль и горе, а счастье, которое принёс мне ислам. Родители гордятся моими достижениями и могут видеть, что я спокойна и довольна. Наши взаимоотношения возвращаются в нормальное русло, и они с нетерпением ждут, когда мы навестим их на будущей неделе, дай-то Бог.
– Став мусульманкой, я почувствовала, что мои родители разочаровались во мне. Мои слова прозвучали для них как пощёчина. Это было похоже на то, что я отвергла всё, чему они научили меня в детстве, чему их раньше научили их родители. Их это вполне устраивало, тогда почему же это не устроило меня? Моим братьям было шестнадцать, четырнадцать и одиннадцать лет, когда я обратилась в ислам, и это, на самом деле, не очень-то их обеспокоило. Это был мой выбор, и у меня было право делать то, что хочу. Когда мы общаемся по телефону с моими родственниками, они настроены дружелюбно, когда же мы с мужем посещаем их, она выглядят напряжёнными и отчуждёнными, даже сторонятся нас, разговаривая друг с другом так, как будто нас там нет. Никто в моей семье не интересуется исламом и не хочет принять его.
– Мама раньше хотела, чтобы мой муж оставил меня и вернулся обратно в Иран. По её представлениям, тогда я покину ислам и снова стану такой же, как прежде. После четырёх лет брака мой муж уехал за границу и вернулся только шесть недель тому назад. Мама, поняв, что он не собирается
Потом я обсудила с ней свои религиозные убеждения и обряды, и она безоговорочно согласилась со мной. Она поняла, что я выбрала эту веру по своему желанию. Она ответила, что им с моим отцом уже поздно меняться, что они слишком стары. Спустя тринадцать лет со дня моей свадьбы она впервые сказала мне, что я прелестно выгляжу в своём платке, прямо как дева Мария.
– После того, как мой брат-священник написал мне письмо, в котором он говорил, что мы все, – я, мой муж и наши маленькие дети попадём в ад из-за нашей веры, мама была с ним не согласна. Она заявила, что путей к Богу много, и она не считает, что мы будем гореть в аду. Пять лет спустя она скончалась (да пребудет она в мире), и когда я в последний раз разговаривала с ней, то она сказала, что не боится смерти. По её словам, она испытывала страх не из-за меня, а, скорее, из-за моих троих братьев, включая и священника. Возможно, она, наконец, пришла к пониманию истины ислама, хотя сама не исполняла его предписания.
– У нас с мужем особая ситуация, так как мы всё ещё живём в доме моих родителей. Они относятся к нашей вере с большим пониманием, и никогда открыто не высказывались против неё, а мама всегда заботится о том, чтобы готовить свинину для отца, только когда мы отправляемся куда-нибудь пообедать в город. Обычно мы собираемся все вместе у дедушки с бабушкой на праздники, и они нам дарят подарки. Ещё когда я была свидетельницей Иеговы, я уяснила для себя, что не нужно «портить удовольствие другим, отказываясь от их подарков».
Небольшие сложности возникли только с мамой с мамой – наши разногласия касались длины одежды, которую она шьёт для меня, – «Почему ты хочешь, чтобы она была такой нелепо длинной?» Её также обидели мои слова, что я не могу есть пищу с добавлением желатина (он обычно делается из свинины). Но со временем она стала относиться к моему выбору с большим пониманием, даже осознала, что американские СМИ намеренно изображают мусульман негативно, и сейчас она в курсе, какие мы на самом деле.
Надеюсь, что в будущем мы сможем больше обсуждать специфику нашей веры, в чём мы пока не преуспели, а также чаще разговаривать с моим отцом, который в целом не интересуется ни одной религией.
– Поначалу моё обращение в ислам вызвало серьёзные проблемы с моими родными. Они не поддерживали меня и считали, что мой супруг вводит меня в заблуждение, устраивая мне «промывку мозгов». Позже они изменили своё мнение по двум причинам. Во-первых, они поняли, что это не прихоть или происходящая со мной перемена, и что если они хотят поддерживать со мной отношения, то должна принять меня как мусульманку. Во-вторых, поскольку мои дети были рождены мусульманами и воспитывались в исламе, им было трудно и с детьми обращаться, проявляя столь негативное отношение к нашей религии. Я делала попытки поговорить с родителями об исламе, надеясь, что это поможет им жить и умереть мусульманами.
– Сначала мои родители были в состоянии шока. Отец обвинял во всём моего мужа. И хотя оба они были лучшими друзьями, мой отец почти год после того, как я приняла ислам, не мог разговаривать с моим супругом. По причине моего перехода в ислам в нашей семье произошло много ссор. Больше других не выносила меня мама. Я для них стала своего рода поклонницей дьявола, отвергшей Христа. Тем не менее на семейном собрании недавно меня «повысили» в ранге до христианина, не знающего как принять Христа и просить у него исцеления. Я приучена не обсуждать религиозные вопросы с ними.