Выкорчеванная
Шрифт:
— Они сунули ее в дерево. Сохраняли ее специально для этого, а я вытащила ее оттуда до того, как оно…
— Нет, — спокойно ответил он, и я посмотрела на него, а потом перевела взгляд обратно на Касю. Она все равно улыбалась мне, вымученно, но храбро.
— Все хорошо, Нешка, — сказала она. — Если с мамой все в порядке. А что… — она проглотила ком в горле: — Что со мной случилось?
Я не знала, что ей ответить.
— Я отыщу способ тебя очистить, — сказала я чуть отчаянно, и не стала оглядываться на Дракона. — Я отыщу заклинание, которое укажет, что с тобой все в порядке… — но это были лишь слова. Я не
И тут до меня с горечью дошло: он хотел оставить ее себе. Хотел ее для себя так же, как хотела Чаща, чтобы по-своему так же ее поглотить. Лишая ее корней, ему не было дела до Касиной прежней жизни. Он уже хотел запереть ее здесь, в Башне, чтобы она служила только ему одному… Зачем же ему рисковать сейчас? Зачем отпускать ее?
Он стоял в нескольких шагах позади меня, дальше от огня и от Каси с ничего не выражающим, спокойным лицом, плотно сжав губы. Я постаралась отвернуться, спрятав свое выражение лица, чтобы не выдать свои мысли. Если мне удастся найти заклинание, которое позволит мне проходить сквозь стены, мне нужно будет лишь чем-то отвлечь его внимание. Можно попытаться наслать на него сон, или что-нибудь подсыпать перед ужином в его чашку: «сварить полынь с тисовыми ягодами, выварить сок до состояния пасты, добавить три капли крови и произнести заклинание. И готов быстрый яд без вкуса и запаха…»
Снова почувствовав едкий запах жженной хвои, я вдруг увидела эту же мысль под странно неприятным углом из-за неправильности ее возникновения. Я испуганно отшатнулась от нее, и, дрожа, отступила на шаг от огня. По другую сторону стояла Кася, ожидая моего ответа: с решительным выражением на лице, с честными глазами, полными доверия, любви и благодарности… а так же с крупицей страха и беспокойства, но все это были обычные человеческие эмоции. Я смотрела на нее, она в ответ на меня, уже слегка беспокоясь, все же оставаясь собой… Но я не могла ответить. В моем носу оставался запах жженной хвои, а глаза чесались от дыма.
— Нешка? — позвала Кася, задрожавшим от страха голосом. Я молчала. Она смотрела на меня через огонь, и ее лицо сперва казалось улыбающимся, потом несчастным, ее губы зашевелились, пробуя… пробуя разные эмоции. Я сделала еще один шаг назад, и стало хуже. Она наклонила голову, ее глаза уставились на меня, слегка расширившись. Она пошевелилась, сменила позу.
— Нешка, — произнесла она, но уже не испуганно, а уверенно и тепло: — Все хорошо. Я уверена, ты меня спасешь.
Дракон за моей спиной молчал. Я судорожно вздохнула и ничего не сказала. Мое горло сдавило. Я умудрилась выдавить шепотом: «Aishimad».
Между нами нарастал жгучий горький запах.
— Пожалуйста, — произнесла она. Ее голос внезапно прервали рыдания: актриса четко по сценарию шла от одной сцены к другой. Она протянула ко мне свои руки, подошла ближе к огню, ее тело наклонилось вперед. Она подошла слишком близко. Запах стал сильнее: запахло опаленной зеленой листвой, полной сока. — Нешка…
— Прекрати! — прокричала я. — Прекрати.
Она прекратила. Какое-то мгновение Кася стояла, застыв, потом уронила руки и ее лицо стало пустым. По всей комнате запахло гнилой древесиной.
Дракон поднял руку: «Kulkias vizhkias haishimad», — произнес он, и от его ладони возник луч света, направленный на ее кожу. Там, где свет ее касался, я видела зеленые тени, переплетенные как многочисленные слои лежащей на друг на друге листвы. Из ее глаз на меня смотрело нечто с неподвижным и странным, нечеловеческим лицом. Я его узнала: это было то же создание, которое пыталось отыскать меня в Чаще. Здесь не было ни следа моей Каси.
Глава 9
Дракону почти пришлось тащить меня на себе, проходя сквозь стену обратно до входа в гробницу. Когда мы оказались по другую сторону, я соскользнула на пол рядом со своей щепоткой сосновых иголок и отрешенно уставилась на нее почти с ненавистью за то, что они украли у меня ту ложь. Я не могла даже расплакаться. То, что произошло было даже хуже Касиной смерти.
— Должен быть способ, — произнесла я, поднимая голову к нему почти с детской мольбой, капризом: — Должен быть способ изгнать это из нее. — Он промолчал.
— То заклинание, что вы использовали на мне…
— Нет, — ответил он: — Оно не для этого. Очищающее заклинание едва-едва сработало на тебе. Я предупреждал. Ну, что — она пыталась убедить тебя убить себя?
Мне передернуло при воспоминании от ощущения тех жутких мыслей, что прокрались в мою голову. «Сварить полынь с тисовыми ягодами… быстрый яд».
— Вас… — ответила я.
Он кивнул:
— Это в стиле Чащи: подтолкнуть к моему убийству, а затем заманить тебя обратно.
— Что это такое? Что за… тварь у нее внутри? Мы называем это Чащей, но эти деревья… — внезапно я кое-что поняла: — они тоже заражены, как и Кася. Она живет в деревьях, а не само по себе.
— Мы не знаем, — ответил волшебник. — Она была здесь до нашего появления. А может и задолго до их, — добавил он, кивнув головой на стены со странными надписями. — Они ли пробудили Чащу или вызвали ее появление, но они какое-то время сражались с ней, и она их уничтожила. Эта гробница все, что осталось. На этом месте стояла более древняя башня. К тому времени, когда Польня заявила свое право на эту долину и снова пробудила Чащу, от нее ничего не осталось, кроме груды древних руин, рассыпанной по земле.
Он замолчал. Я же, поджав к груди колени, сидя на полу, погрузилась в собственные мысли. Меня безостановочно трясло. Наконец, он с трудом произнес:
— Ты готова позволить мне положить этому конец? Скорее всего, нам уже нечего спасать.
Я хотела ответить «да», хотела убить эту тварь, уничтожить ее… тварь, что спряталась за Касиным лицом, которая, чтобы разрушить все, что она любила, использовала не только ее внешность и руки, но и то, что хранилось в ее душе и в ее мыслях. Мне было почти все равно, осталось ли в ней что-то от прежней Каси. Если это так, то я не могла себе представить худшего ужаса, чем быть запертой в собственном теле, которое стало похожим на чудовищную марионетку. И больше не могла злиться на Дракона за то, что он сказал, что она умерла. Что спасти ее было не по силам тому волшебству, что он знал.