Выпускной бал в чистилище
Шрифт:
– Откуда они у тебя?
– Мы недавно нашли их в доме. Роджер умер больше года назад. Он был женат на моей тетушке… Айрин Ханикатт. Кажется, ты был с ней знаком.
– Айрин Ханикатт – твоя тетя? – Джонни ей явно не поверил.
Он резко выпрямился и ударился головой о поднятый капот «Камри». Мэгги посетило дежавю. Они уже говорили об этом, только в прошлый раз рядом стояла машина Айрин. И говорили почти теми же словами. Мэгги заученно повторила следующую реплику:
– Точнее, моя двоюродная бабушка. Старшая сестра моей бабушки.
– Твоей бабушки… – медленно повторил Джонни.
Мэгги помнила, что в прошлый раз он после этого провел рукой по ее волосам. Наверное, сегодня этого продолжения не будет.
Джонни медленно подошел к ней. Она держала в руках толстый альбом. Он осторожно взял альбом у нее из рук и принялся медленно листать страницы. Потом опустился на стул, на котором прежде сидела Мэгги. Сама она огляделась по сторонам, подтащила стоявшее неподалеку ведро, перевернула его и села, не сводя внимательного взгляда с Джонни, листавшего страницы потрепанного альбома.
Он вглядывался в заголовки и фотографии и, не веря своим глазам, качал головой. Он дышал все отрывистее, и Мэгги вдруг испугалась, что он может швырнуть альбом в дальний угол гаража. Она потянулась к нему, желая забрать альбом, но тут Джонни одним махом перелистнул все страницы и открыл последний разворот, где аккуратными рядами были приклеены фотографии.
– Как он их добыл? – Он указал на снимок, с которого смотрели он с Билли и матерью. – Некоторые я вообще никогда не видел.
– Он где-то достал полицейские отчеты и еще много всего. Айрин никогда не видела этот альбом. Мы не знаем, откуда у него это.
– Смотри… вот мы с Пэгги на выпускном. – Он осекся, пристально вглядываясь в фотографию. – А вот тут, вдали, Картер. Он к Пэгги всегда неровно дышал. А это, по-моему, твоя тетушка. – Он указал еще на один снимок, и Мэгги склонилась, чтобы получше его рассмотреть. Фотограф запечатлел группу молодых людей в блейзерах и галстуках-бабочках, девиц в бальных платьях. Все они сидели вокруг овального стола, в центре которого красовалась крупная ракушка. Айрин широко улыбалась, глядя в камеру, Роджер властно обхватил ее рукой за плечи.
– Хм-м… – нахмурилась Мэгги. – Она говорила мне, что была в красном платье. Спорю на что угодно, платье было красным. Конечно, фотография черно-белая, но это точно не красное платье.
Джонни выхватил альбом у нее из рук и уставился на снимок, жадно изучая черты улыбающихся подростков, их одежду и позы. Его глаза округлились. Он замер, а потом резко захлопнул альбом, грубо швырнул его Мэгги и вскочил со стула. Сунул руки поглубже в карманы джинсов и зашагал между двумя машинами, одинаково раззявившими капоты. Он весь был словно сгусток нервной энергии, и каждое слово Мэгги лишь злило его еще сильнее.
– Джонни? – тихо окликнула Мэгги.
Он ей не ответил. Немного помолчав, она продолжила:
– Я не знаю, что делать и о чем говорить. Ты спас жизнь Шаду… Гас ведь тебе рассказал?
Джонни кивнул в ответ.
– А еще ты спас меня. В ту ночь что-то случилось, и ты сумел ускользнуть из чистилища. Я не могу этого объяснить, но… – Мэгги набрала в грудь побольше воздуха и ринулась вперед. Он должен знать о ее чувствах к нему. – Мне кажется, ты тогда сделал выбор. Ты выбрал жизнь и все те сложные, неприятные и уродливые вещи, которых в жизни полным-полно. Притом что на небесах тебе было бы куда проще.
Джонни перестал мерить шагами гараж и остановился прямо перед ней. Он стоял, широко расставив ноги, сжимая в руках промасленную тряпку так, словно она была его путеводной нитью. Мэгги внимательно изучала собственные ладони, не желая знать, каким взглядом он на нее смотрит. Она не заметила, как он приблизился, но внезапно он оказался совсем рядом с ней, бросил тряпку на пол, схватил Мэгги за плечи и поднял на ноги. В глазах у Джонни стояли невыплаканные слезы, и на миг Мэгги вдруг показалось, что он не сумеет сдержаться. Он сжимал ее плечи своими широкими ладонями, до боли впиваясь в ее тело пальцами. Когда он снова заговорил, ей показалось, что он задыхается.
– Ты думаешь, я сам выбрал эту жизнь?
Мэгги холодно смотрела ему в глаза, изо всех сил стараясь не морщиться от боли.
– Я любил тебя, Мэгги?
Она не ответила
– Я любил тебя?! – выкрикнул Джонни.
Она молча кивнула и закрыла глаза, не выдержав его враждебного взгляда.
– Я целовал тебя, Мэгги? – Теперь он говорил едва слышным шепотом.
Губы Мэгги дрогнули от того, что в его шепоте слышалась насмешка.
– Да, целовал!
Мэгги хотела ответить ему с той же насмешкой, но голос подвел ее, сорвавшись на втором слове, выдав ее боль.
Он притянул ее к себе, уткнулся лицом ей в плечо. Он сжимал ее в объятиях так крепко, что ей захотелось его оттолкнуть, сделать вдох… но она не решилась, хотя и понимала, что он обнимает ее не в знак любви, а потому, что его с головой накрыло отчаяние. Он поднял голову и хрипло проговорил, не отводя глаз от ее рта:
– Думаешь, если я тебя поцелую, то сразу все вспомню? Думаешь, мир сразу обретет смысл? И я вспомню, как сделал выбор? Вспомню, как провел последние пятьдесят лет?
Мэгги смотрела на него, на его губы, которые были так близко, и мечтала, чтобы он ее отпустил, но одновременно страстно желала, чтобы он ее поцеловал, и ненавидела себя за это. Джонни обхватил ее еще крепче, а потом опустил голову и нежно, едва заметно коснулся губами ее губ. Мэгги задрожала, а он словно окаменел. Она почувствовала, что он точно оттолкнет ее от себя. Но он лишь снова склонился к ней, раскрыл ее губы своими, обхватил ладонью ее лицо. Его поцелуй был теплым, настойчивым, и знакомым, и совершенно новым… его губы прижимались к ее губам, ее рот полнился его вкусом, она словно купалась в его запахе. На мгновение она вся отдалась его воле, позволила огню, что зажегся внутри нее, сжечь всю боль, позволила ему целовать себя, а себе – целовать его в ответ. Но в его поцелуе не чувствовалось любви. И поэтому Джонни был для нее незнакомцем. Ее целовал незнакомец. Эта мысль больно ранила ее гордость, и Мэгги резко высвободилась, оттолкнула Джонни так же исступленно, как он ее обнимал. Он отпустил ее, и несколько долгих минут оба молчали.
Мэгги первой нарушила это молчание. Она вновь приблизилась к Джонни, сунув руки в карманы, имитируя его позу.
– Джонни, мне очень жаль. Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Знаю, что все это – бессмыслица. Самое безумное во всей этой истории… что ты готов был отдать за меня свою жизнь… по крайней мере, то, что от нее осталось. И пусть я люблю тебя, но я не жду, что ты будешь жить ради меня или свяжешь жизнь со мной. Мне так сильно хотелось быть с тобой рядом. Я бы осталась с тобой там, в школе, потому что пожар казался мне куда менее страшным, чем то, что я могу тебя потерять. Я думала, что только так мы сможем быть вместе. Но ты не дал мне остаться.