Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"
Шрифт:
Когда "змейка" в изнеможении распалась, все гости сошлись во мнении, что кульминация бала уже пройдена. Принцессы пожелали вызвать хореографа и поблагодарить за его искусство. Маэстро Ильвен скромно поклонился.
Бал постепенно успокаивался, как море после шторма. Мадемуазель Одората ни разу не танцевала с постоянным партнером, кроме как "по заданию". Не успевала. Ее настойчиво приглашали другие ученики, а он был постоянно занят, если не танцуя с принцессами, то непринужденно болтая с ними. Рядом крутился паж, тот самый, одноклассник Поля. Сам Поль Маршан как раз пригласил
Наконец квартет струнных (две скрипки, виолончель и арфа) под капельный аккомпанемент рояля позвал всех на ночной вальс. По залу распускались "звезды", точно кувшинки на пруду. В этот раз вместе сходились по четыре пары, первая и последняя оказались в соседних "звездах". В зале была открыта настежь дверь на длинный, изогнутый подковой балкон. Ночной прохладный воздух смешивался с музыкой.
Праздничный бал не обходился без фейерверка, и в финале, под глушащие залпы салюта фанфары, в небо выстрелило двенадцать серебристо-зеленых стрел, рассыпающих трескучие искры. Гости поочередно кланялись принцессам и, говоря пожелания теплой весны и спокойной ночи, расходились.
— Граф, стой! — поймала его за руку Эфа. — Их высочества тебя звали!
— Зачем?
Очковая змея загадочно поиграла глазами. Эфа никогда не носила очки, но отличалась такой зоркостью и вытворяла глазками и бровями такие спектакли, что по-другому ее прозвать просто не могли. Хотя в природе "очковая змея" — кобра, а не эфа. Гиацинт обреченно поплелся за сплетницей обратно к тронам. Увидев Виолу, по пути прихватил ее, чтобы не сбежала. Хотел вежливо проводить мадемуазель после их первого совместного бала. А если повезет, чуть погулять по саду. Разгоряченным дамам в холодные ночи после танцев полагалось сразу набрасывать плащи (слуги только успевали выдавать их на выходе), а он и так не замерзнет.
— Граф, ты куда собрался? — удивлено и непринужденно, как одноклассница, встретила его принцесса Скарлет. — Раз папочка не удостоил нас своим присутствием, мы собираемся устроить маленький семейный ужин. Ты приглашен!
— Я думаю, вы здорово проголодались во время танцев, — весело добавила Бьянка. — Лично я — очень!
— Я не могу…
— Граф, перестань! Какие возражения? И кто нас будет развлекать?
— Вам мало моего общества сегодня? — недоверчиво усмехнулся Гиацинт. — Я не о том. Я не могу пойти без своей пары!
— Я не хочу на ужин, — напряженно шепнула Виола, невольно сжав его руку.
— Сейчас принципиально только, позовут ли нас вместе, — тихо ответил он ей на ушко.
— Разумеется, граф, мы хотели видеть за столом вас обоих! — не сговариваясь, уверяли принцессы. — Но это очень узкий круг, без церемоний. Не бойтесь, мадемуазель, скучно не будет! Правда, Гиацинт?
— Если я буду один на вашем девичнике, мне будет ого-го как весело! — саркастично взвыл граф. — Возьмите
— Будут брат и сестра Маршан, не плачь! — заверила Эфа. Судя по всему, тоже одна из приглашенных. Если бы кроме нее пришли только Маршаны, а не Мирабель, было бы совсем удачно.
— Ну что, мадемуазель, решились?
Виола скромно кивнула. Родителей, гувернанток и слуг не звали. Пажи поставили сервировку в малой столовой, домашней комнате принцесс. Слуги принесли несколько простых блюд: сразу горячее, закуски, сладкое, напитки — места хватало.
Пока они шли по коридорам следом за принцессами, Гиацинт предупредил партнершу, что им придется изображать непринужденное общение.
— Простите, мадемуазель, я буду вынужден говорить вам "ты". Вы отвечайте, как удобней, но этот ужин далеко не светский. Принцессы подумают, что это розыгрыш, если мы будем держаться как всегда. Так что, если вы не стремитесь привлекать внимание…
— Хорошо, граф. Я тоже… постараюсь, — обещала она.
Откуда взялся Поль Маршан они не знали, но Поль ждал их, болтая с Розанчиком и другим пажом, Шпажником, стоящими на часах у двери в малую столовую.
— Ужин готов, ваши высочества, — Розанчик церемонно открыл дверь перед хозяйками и гостями.
— От имени их высочеств и гостей сердечно благодарим вас, шевалье де Розан, — преувеличенно поклонился ему друг. — Ты с нами?
— Издеваешься? Я на службе! — "пиранья" гордо щелкнул каблуками.
— Как знаешь, — пожал плечами Гиацинт, пропуская вперед всех дам. Они с Полем зашли последними.
Вплоть до десерта и коктейлей без умолку трещала только Эфа. При этом как-то умудряясь что-то грызть. Остальные действительно ужинали, заботясь об этикете не больше, чем в школьной столовой. Кто всегда орудовал ножом и вилкой, так же деликатно ел и сейчас. Это касалось Поля, Виолетты и Бьянки. Остальные держались проще. Даже Мирабель не разыгрывала "аристократку до мозговой косточки".
Принцессы по-настоящему, не стесняясь, обсуждали бал который все видели с разных точек зрения. Виолетту считали звездой, гвоздем программы. Мирабель закусывала обиду пирожными и скрипела зубами. Мысли выпускниц крутились вокруг будущих экзаменов, но говорить о школе в такие вечеринки — табу. Это условие поставил Гиацинт давным-давно. За нарушение полагался штраф, что-нибудь смешное, как в игре в фанты. Например, высунуть язык. Схлопотав пару штрафов, показав друг дружке "ослиные уши", Эфа и Мирабель заткнулись. Потом Полина взахлеб вспоминала забавную экскурсию по Люксембургу, вот, мол, как надо вести уроки!
— Такая "светская беседа", смешнее не придумаешь!
— Да-да, очень забавно! — подтвердила Виола.
— Ах, покажите нам! — загорелась Скарлет. — Граф?
— Не-ет, за столом в присутствии августейших особ это неприлично! Я не решусь! — смеялся Гиацинт. Когда его умоляли, перевел стрелки: — Пусть Поли покажет!
— Мда, пожалуй, всё дело в итальянском, — смутилась бойкая подружка скромницы. — Его здесь не все знают… Тогда придумай что-нибудь такое же! Повеселей!