Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"
Шрифт:
— Так плохо играю? — он покосился на подругу, зная, что неправды не услышит.
— На сцене хорошо. А в жизни… — она предупреждающе покачала головой, мол, дальше так нельзя. Он прикрыл веки, соглашаясь. Она прильнула щекой к его плечу:
— Когда ты уедешь?
— Через месяц.
— Вернешься осенью пораньше?
— Не знаю. Рейс не от меня зависит. Если торчать весь август на берегу, без Африки, тоже месяц теряю.
— Но есть короткие рейсы, на недельку.
— По "блюдечку"? — он поморщился. — Нормальных мало, в основном, баржи. Мне нужна тренировка с парусами. И стаж рулевого. После Парижа я плохо
— Но театр…
— Я знаю, успокойся. Куда я денусь, у меня контракт. Только… Иди сюда, — собираясь сказать грустную новость, он перетащил собеседницу к себе на колени. Прижал обе ее руки вместе к своей груди: условный призыв не драться. — Я не смогу жить в городе и тайком бывать при дворе. Просто не получится. Раз-другой появлюсь, тут же все будут знать, что я в Париже. Грянет скандал и большие трудности для меня… вернее, для… Это такая же данность, как погода. Не злись заранее, пожалуйста.
— Ты кого из нас уговариваешь? — так же безжизненно спросила она.
— Всех. Я не знаю, что делать! Что придумать? Как раньше, кажется, не получится. Оказывается, школу прогуливать удобнее!.. — он горько усмехнулся. — Кто знал, что мне ещё когда-нибудь придется бывать там!
— Это добром не кончится, — мрачно предсказала Амариллис. — Видел бы ты себя! От них ты возвращаешься, как кот, который шлялся на помойке и дрался с крысами!
— Думаю, они видят то же самое, — со вздохом согласился он. — Только с их точки зрения мне на "помойке" нравится больше, чем на бархатных подушках. И они правы.
— Я думала, этого больше не будет, — печально прижалась к нему Амариллис. И другу не требовалось подтверждать, насколько он сам мечтал о свободе. — Ты ведь не только устаёшь и тратишь на них жизнь. Ты потом даже говоришь по-другому. Отравлено.
— Мне что после общения с ними драить язык с мылом, как советуют английские гувернантки? — хмыкнул Гиацинт.
— Хоть бы разок попробовал! — невесело отозвалась Амариллис.
— Не поможет, солнышко. Это смертельный яд.
— Хуже, чем мой? Умеешь ты успокоить! — всё-таки хотела стукнуть его Амариллис. Еле сдержалась. — Кто думает, что ты легкий и беззаботный, как перышко, полнейший идиот! И хуже всех разбирается в людях. Вы мрачный тип, ваше сиятельство!
— И что? Таких не любишь? — улыбнулся он.
— Мне, в основном, такие и достаются, — скривилась актриса. — А с кем-то ты веселый!
— А с тобой нет? — уже по-настоящему засмеялся он.
— Со мной — по-разному. А для кого-то всегда лапочка!
— Зато, не настоящий. Выбирай!
— А с ней? — ревниво встряхнула его за плечи актриса. Он промолчал. Она притворно вздохнула: — Ну, что ж, беру, что есть! Обними меня крепко-крепко, чтобы я до осени помнила, — попросила она уже всерьез.
— Так не бывает.
— А у нас бывает! — настаивала актриса. Он крепко сжал объятья, так же, как и она, затаив дыхание, проваливаясь в пропасть разлуки.
Чувствовал рядом ее сердце, тепло, щекочущие пружинки волос, пахнущих весенним ветром — далеким простором и свободой… И его накрывала с головой и разрывала грудь огромная горечь и злость на судьбу. Разве может быть ему кто-то роднее нее? Разве можно обнимать кого-нибудь так, и чувствовать, что это ещё не всё в жизни? Зачем ему такие сложности? За что все мучения? Почему всё не может быть нормально —
— От настоящего нельзя отказываться, — первое, что выдохнула она, когда друг ее отпустил. — Ни от чего!
— А как же выбор?
— Зачем? Выбор между жизнью и жизнью? Ты столько лет каждую осень упорно отрезаешь часть себя, что, от привычки стало меньше болеть?
— Нет.
— Значит, жизнь у тебя срослась неправильно. Лучше сломай и заживет, чем так… Я очень хотела быть с тобой, но не могла больше жить в школе. И стало лучше всем, признай! Так почему же?..
— При всём старании перенести море в Париж или Париж к морю не в моих силах. А если так, куда мне уходить? Куда и кого звать за собой? У тебя есть свой остров. Театр.
— У тебя тоже!
— Но мне этого мало, — вздохнул он. — Для моряка на острове спасение от смерти, но жить на острове всегда… Мне нужно море.
— Париж стоит моря? — перефразировала она известную жертву, принесенную королем Генрихом [23] . — У всех гасконцев так?
— У меня наоборот, — чуть усмехнулся он. — Море стоит Парижа!
— Но ты всё равно вернешься?
— Да.
— Смотри… — она снова тревожно покачала головой. — Когда-нибудь придет время собирать жизнь вместе.
23
Под угрозой смерти сменив веру, перейдя в католичество во время Варфоломеевской ночи, король Генрих IV позже сказал: "Париж стоит мессы". И он не прогадал: династия Валуа вскоре сменилась Тремя Лилиями и Генрих, всего лишь Наваррский, стал королем всей Франции. Он больше не был "бедным родственником" в Париже.
— Но ведь ещё не завтра? — преувеличенно испугался он. — Что за напасть! Сплошные экзамены!
После бала Равноденствия прошло две недели без привычных занятий танцами. "Студенческие" то есть старшие классы захлестнула экзаменационная лихорадка. У младших конец года ощущается позже.
В программе Оранжереи значились разные формы экзаменов. Общие — сдавать проще всего. Что-то вроде отбора для спортивных соревнований, или показательного диспута по праву, приема по этикету или светской речи, работы для выставки по изящным искусствам, подготовки к концерту в музыке. Всё на виду, зато, привычно и не один.
Письменные — вообще ерунда. Сдаешь работу, взятую где угодно, составленную по любым книгам (пусть даже и не тобой), только не забудь выучить ее и понять, о чем речь, ведь потом ее защищать придется! Так проходят история, философия, теология, вторая часть права, литература в нескольких направлениях и прочие занудства.
А вот индивидуальные… когда стоишь перед профессором или "трибуналом" учителей в одиночку и отвечаешь устно, без подготовки. Им нужно оценить уровень знаний, процесс мышления… Логика, математика, физическая и политэкономическая география, основы дипломатии, этикет, основы военной стратегии, физика, химия, которые делятся на основы механики, фармацевтики, теорию ядов… Ставить опыты и решать задачки надо непосредственно перед специалистами. Иностранных языков в обязательной программе нет, экзамены по ним тоже индивидуальны, но не для всех.