Вырай
Шрифт:
— Ладно. Ну… отчим меня сюда привез, сказал, что здесь будет ждать дядечка. Он хороший, и если я буду делать всё, что он попросит, то нашей семье подарят деньги на новую машину. Зима, ну, потому что зима, — пожал плечами парнишка и виновато улыбнулся.
— Так ты здесь не один? А где этот дядечка? Или он ещё не приехал?
Улыбка сползла с лица Владика. Он растерянно потёр лоб, и пробормотал:
— Не знаю. Не помню. Вроде был…
Мальчик завертелся, пытаясь понять, один он или нет.
— Ты снимаешь? — Одними губами спросила белая, как лежащий вокруг снег, Юля.
Юра не ответил. Камера заплясала у него в руках, но он мужественно продолжил работу.
Владик Изотов со спины был покрыт какими-то бурыми пятнами. Сквозь разорванные штаны виднелись кровавые раны.
Глава 54
— Владичка, ты испачкался. — Елейным голосом проговорил Фархад. — Иди сюда, я тебя отряхну.
Мальчик попытался извернуться, чтобы увидеть, что творится на спине, но ничего не вышло. Тогда он подошёл к журналистам.
Юля даже присела, чтобы получше рассмотреть следы от укусов и сигаретные ожоги.
— Сынок, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Удивился мальчишка и обернулся.
Детское лицо представляло собой сплошной кровоподтёк. В груди зияла сквозная дыра, сквозь неё была видна поляна.
Закричали все. В том числе и паренёк. Он так испугался странных взрослых, что упал в сугроб.
— Влад, — заговорил Фархад, — успокойся, пожалуйста. Просто скажи — этот уро… э-э-э, дядечка. Что он с тобой сделал?
Изуродованный мальчик покачал головой:
— Не помню. Помню только, что он развёл костёр и налил компота. Сказал, чтобы согреться. Он и вправду, был как будто горячий — сразу стало тепло, и голова закружилась.
Юра всё же не выдержал. Он аккуратно опустил камеру на землю, трясущимися руками достал сигареты и закурил.
— Владичка, скажи, а где вы живёте? Где найти твоего отчима? — Шикова наконец-то поняла, в чём дело, и очень хотела посмотреть в глаза человеку, продавшему пасынка убийце.
— Как где? Тут рядышком, десять минут ехать. В Ленинграде. Ой! — Спохватился парнишка. — Теперь Санкт-Петербург говорить надо, я не привык ещё.
— Двадцать лет уже, и не привык…
— Чего?
— Ничего, сынок, посиди пока, нам поговорить надо. — Деревянно улыбнулся Газимов.
— Хорошо.
— Так, я всё понял. — Зашептал Фархад, не обращая внимания на слёзы, безостановочно текущие из глаз ведущей. — Это — призрак, или дух, или что-то подобное. Пацанёнка какая-то сволочь замучила и убила больше двадцати лет назад. Только не могу понять, почему он говорит, что до Питера десять минут езды.
— Неважно это — сквозь слёзы простонала Юля. — Надо как-то ему помочь!
Беседу прервал дикий крик:
— Дядя Сеня, не надо! Не надо! Я никому ничего не скажу, честно! Пожалуйста!
Съёмочная группа обернулась.
Рядом с мальчиком полыхал костёр и мельтешила какая-то тень. Владик уже ничего не говорил, только плакал и кричал. Крик перешёл в хрип, голова отделилась от тела, и тень, на миг превратившись в рыхлого толстяка, бросила голову в костёр. Когда вслед за головой в огонь отправилось тело, окружающий мир подёрнулся лиловой дымкой и неуловимо изменился.
Щебетали птицы, вековые деревья шумели зелёными кронами. Полянка, которой ещё секунду назад не было, выглядела вполне мирно — цветочки, бабочки, и ни одного намёка на мальчишку, костёр и зиму.
— Что-то мне нехорошо. — Покачнулась Юля и села на землю.
Юра подобрал камеру. Она исправно работала.
Фархад достал из рюкзака бутылку воды и сделал несколько жадных глотков.
— Юрочка, записываем.
Карпицкий поднял большой палец.
— Дорогие зрители. — Не глядя в объектив, тихим голосом сказала девушка. — То, что мы сейчас видели, не поддаётся никакому логическому объяснению.
Юля медленно встала и окрепшим голосом продолжила:
— Уже неважно — проводят белорусские власти какой-нибудь эксперимент или скрывают экологическую катастрофу. Ясно одно — раз камера зафиксировала всё то, что здесь произошло, значит, мы не были жертвами групповой галлюцинации. И по возвращении домой я сделаю всё, чтобы узнать, пропал ли мальчик в серой шапке много лет назад в окрестностях Санкт-Петербурга. И, если да, обязательно призову к ответу его родителей.
— Браво! — На другом краю полянки, прислонившись к дубу, стояло существо и восторженно хлопало.
Юля взвизгнула и спряталась за спину Газимова. Карпицкий хладнокровно снимал нового собеседника.
— Прекрасная, прекрасная речь.
Спустя секунду свинорылый Чёрт непонятно как оказался рядом с журналистами.
— Уйди, шайтан! — Фархад расправил плечи и заслонил собой Шикову.
— Ого, шайтан. — Захрюкал Чёрт. — Давненько такого не слышал. Местные власти ваших ещё пока не приглашали, только христиан, иудеев, буддистов и сектантов каких-то. Но, думаю, скоро и до мусульман достучатся. Они ж не знают, что с нами делать. — Чёрт довольно захихикал.
— Что здесь происходит? — Пискнула из-за мужской спины Шикова. — И что это был за мальчик?
— Мальчик — ерунда. — Махнул лохматой лапой Чёрт. — Знаешь, сколько таких призраков по лесам да помойкам шляется? Здесь нет времени и пространства. Могли и на бразильского фантома наткнуться. Но, если ты, дорогуша, выполнишь своё обещание, и пацан будет отомщён, на одну мятущуюся душу станет меньше. Она даже нам не достанется.
— Кому это — нам? — Спросил из-за объектива Юра.
— Ну, нам. — Широким жестом существо показало на лес вокруг.