Выскочка
Шрифт:
Зрачки его мелко подрагивали, выдавая работу ума. Леонид явно что-то калькулировал, и по тому, как медленно расплывались в улыбке его толстые мясистые губы, было понятно, что результат ему нравится.
Тридцать серебряков в день или сто восемьдесят в неделю, по меркам Нижнего Города считались большими деньгами, хотя возможностей их потратить было, по мнению Макса, не так уж много.
Люди, помимо еды и выпивки, тратили накопления на Предметы, аналогов которых в верхнем городе не существовало.
Во-первых, Предметы обладали реальным магическим воздействием, которое могло проявляться совершенно по разному в зависимости от задумки мастера. К примеру, амулет с примесью чистой силы защищал от вредного воздействия ядовитой атмосферы города, легкая куртка со специальной вышивкой согревала зимой лучше, чем шуба, браслеты увеличивали силу удара, а кольцо высокого уровня могло гипнотизировать, подчинять своей воле и чуть ли не превращать воду в вино, хотя тут рассказчики могли и приукрасить.
Кроме этого, в Нижнем не было электричества и чистая сила являлась чем-то вроде источника энергии. В лавках мастеров продавались лампы и фонари, инструменты, вроде дрели или сварочного аппарата и даже подобие телефонов, и все это работало на аккумуляторах чистой силы. Существовали даже двигатели для автомобилей, хотя местные из-за несоизмеримой стоимости предпочитали традиционные паровые.
Во-вторых, Предметы выполняли так же и статусно-ритуальную функцию, наподобие модных брендов в верхнем городе, только с еще более заметным социальным эффектом. Обладатель Предмета высокого уровня внушал автоматическое и безприкословное уважение. Чистую силу в нижнем городе считали не просто некоей субстанцией, но практически преклонялись перед ней, как перед божественной благодатью.
– Согласен, побери тебя Демон!
– воскликнул Лёня.
– Договаривайся с Лабером, а я пойду разыщу Коляна.
Глава 8
Дни полетели, как березовые листочки в ноябре. Лабер, после долгих уговоров, согласился платить втрое при условии, что добыча увеличится вчетверо, так что работать приходилось так тяжело, как никто на этом прииске еще никогда не работал.
Макс лежал в койке, тщетно пытаясь заснуть. После трудового дня, быстро закинув в себя опостылевшую баланду, он старался сразу лечь и отключиться, чтобы восстановиться по максимуму, но в последнее время и эта спасительная возможность перестала его выручать. Во-первых, его мучили периодические приступы кашлы, а во-вторых, в дальнем углу барака по ночам стонал Мотыга - ветеран прииска, который по нелепой случайности потерял свой Предмет пятого уровня и теперь медленно умирал.
Мотыга пользовался авторитетом у говнороек, относились к нему сочувственно и замечаний не делали. Кто чем мог - помогали. Впрочем, до известной степени. К примеру, собрать деньги и купить Мотыге новый Предмет просто не приходило никому в голову. В Нижнем Городе даже говорить о таком считалось занятием крайне непристойным.
На соседней койке Сухой спорил с Коляном, который за последние два месяца изрядно похудел и осунулся.
– Город никогда не прощал выскочек, - сказал Сухой и, запустив руку под драную холщевую рубашку, принялся часать грудь.
– Мне уже сорок лет и я всякого повидал, поверь.
Для коренных жителей это был критический возраст. К сорока годам врожденный иммунитет коренных жителей полностью исчерпывал свой ресурс и, чтобы скоропостижно не отдать концы от страшных болезней, приходилось добывать Предметы.
– Ну-ну, - сказал Колян.
– Много ты повидал, сидя в этом бараке. Если сам не хочешь участвовать, других хотя бы не отговаривай.
– Ты бы хоть раз в жизни сам подумал, а не словами этого выскочки говорил, - сказал Сухой, продолжая почесывать грудь.
– Чем вы занимаетесь? Жилы тянете за лишнюю копейку, а посмотри на себя - кожа да кости остались. Этот кашляет каждую ночь, - он показал на Макса длинным, узловатым пальцем с окровавленным ногтем.
– Скоро кончитесь оба и куда ваши монеты девать? В гробы вам положить?
– Ты нас в гробы раньше времени не клади, - резко ответил Колян.
– На себя посмотри, часоточник.
Сухой рассмеялся. Глаза его лихорадочно блестели.
– Ну да, вы же другую схему теперь придумали, - сказал он.
– Решили, пусть другие спины ломают, а вы бы только денежки гребли, да? Для этого и ходите тут, и народ к себе в бригады набираете. Командовать захотели. Да только видали мы таких командиров. В башне у Безумного Демона до сих пор, наверное, заживо гниют, - он хрипло засмеялся и затем добавил, успокаиваясь и укладываясь на подушку: - Видали мы таких.
Колян покачал головой и махнул рукой на Сухого.
– Что я с тобой спорю, - вздохнул он.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда наши бригады будут ходить в шестерках и семерках и попивать в борделях винцо.
Сухой снова расхохотался и замахал руками, призывая соседей присоединиться к его веселью. Некоторые сдержанно улыбнулись.
Макс прикрыл глаза. К сожалению, у Сухого были основания для насмешек. С начала их кампании по вербовке рабочих в бригады прошла неделя, а согласных нашлось только двое, да и те, кажется, были пьяны, когда пожимали руки.
Идею придумал Макс. Погасив досрочно долг Лаберу, он смыл с себя клеймо "мяса" и получил возможность работать по стандартной ставке. Поскольку добывали они с Лёней и Коляном вчетверо больше других, то Лабер исправно платил умножал стандартную ставку на три. Двадцать четыре серебряка в день вместо одного сначала Макса приободрили, но он быстро понял, что и их далеко недостаточно для приличной жизни в этом мрачном и унылом месте. Не говоря уже о возвращении домой, для чего, по слухам, требовались миллионы.
Хуже всего было то, что работать приходилось на износ и от этого адского режима, когда любую свободную минуту надо было тратить на отдых, он начинал тупеть. Все реже вспоминался родной дом, а желания свелись к самым примитивным - поскорее дожить до окончания трудового дня, поесть, выпить пару кружек пива и завалиться в койку.
Однажды ночью, когда приступы кашля не давали заснуть, он пораскинул мозгами и придумал новую схему работы. Он исходил из того, что третьему человеку в бригаде, который вытягивает и возит на берег мешки, по сути все равно, возить по два мешка или по десять. А это значило, что ресурс работника используется не в полной мере. Выгоднее было сделать несколько бригад по двое и оставить на них одного "возилу".