Высокий Утес
Шрифт:
Юноша Быстрые Ноги из племени команчей стал моим другом. Свое имя он получил потому, что с ранних лет отличался тем, что бегал быстрее своих ровесников. Да и взрослых он обгонял без проблем. Скороходом он был отличным, а когда участвовал в походах, ходил в разведки, после чего с быстротой молнии приносил вождям важные известия. Его ценили, как настоящего воина, долгие годы проявляющего сноровку в набегах. Мысль о том, что именно он первым поведал Высокому Утесу, Зимней Вороне и Маленькой Горе о ярмарке в Далласе, тем самым оказав им помощь в разграблении поселения, приятной не назвать. Когда она меня посетила, я всеми силами пытался отогнать ее. Пытался довольно успешно. Быстрые Ноги поведал мне о своих подвигах, о тех переделках, в которых бывал, и об опыте, что он из них вынес. В общем, сделал тоже, что делает любой юный индеец, знакомясь с другим таким же индейцем. Должно быть, он
Я многое умел. Но все равно брал пример с этого юноши. Однажды мы охотились на трех бизонов, очевидно, отбившихся от своего стада. Я, Дик, Саймон, юноши-команчи, в том числе и Быстрые Ноги, а также пленники Змеев, среди которых я заметил пару мексиканцев. Они держались очень уверенно. Наверняка охотились и сдирали скальпы с врагов, пока я рабски трудился на своих диких хозяев у берегов Колорадо. Ллойд МакКинг к мексиканцам, закоренелым врагам нашего народа, относился с опаской. Всю их нацию он считал кучкой отбросов и почему-то частенько называл "вороватыми евреями". За такую аналогию супруга нередко упрекала его, мол, не стоит оскорблять Богом избранный народ. Тем не менее, мексиканцы уж точно избранным народом никогда не были. В словах мистера МакКинга я впоследствии не раз обнаруживал смысл. Мексиканцы - те еще ворюги. Только тем наверно и живут, что присваивают себе чужое.
Но те парни, безусловно, были команчами. Сыны прерий изменили их нрав и приучили бороться за чужое добро, а не воровать его втихомолку. Ну, и охотится они их, конечно, научили. Причем очень недурно. Я повторял каждое движение моего нового приятеля, учился думать, как он. Понимал, что начинаю перенимать дикарскую сущность. Но, вместе с тем, не забывал о том, что это еще может мне очень пригодится в дальнейшем.
Затаившись в небольшой ложбине, мы, как следует, прицелились. Я целил в жирную самку, под лопатку. Пущенная мной стрела цели достигла. Животное отчаянно пыталось избежать своей участи, но каждое новое движение давалось ей с превеликим трудом. Я прекратил ее страдания еще одним точным выстрелом. Быстрые Ноги стрелял одновременно со мной. Однако делал он это куда умелее, чем я. Невольно я стал перенимать его извечную привычку стоять гордо, уверенно целиться и не сомневаться в том, что желаемое всегда неизменно превращается в достигнутое. Один из самых мелких охотников, которых мы с собой взяли, сделал неосторожное движение, раньше времени привлекшее к нам внимание дичи. Я и Быстрые Ноги свои цели поразили сразу, но вот последнее, самое крупное животное, доселе хорошо скрывавшееся в высоких зарослях, бросилось наутек. Упускать такую богатую добычу никому не хотелось. Мы побежали вслед за бизоном. Мексиканцы сделали пару выстрелов. Две стрелы засели глубоко в теле преследуемого, но ощутимого урона не нанесли. Меня это удивило, поскольку я давно не сталкивался с тем, что такое бизоньи шкура и мышцы, занимаясь вместо этого ловлей кроликов. Многие команчи, из тех, что я знал, предпочитали стрелы с наконечниками из обсидиана. Красивый, острый и прочный камень, вонзается в цель не хуже металла. Мы догнали бизона. Точнее, Быстрые Ноги догнал его. Никто не считал унижением проиграть в этой гонке самому быстрому человеку, которого мы знали.
XV
Странствия Бурого Медведя
Я продолжил свой путь к тем местам, где надеялся встретиться с величайшими людьми нашего народа. Излюбленным местом Дохасана были берега Красной Реки. Туда-то я и направился. Несколько дней я ехал в полном одиночестве. Желание встретить воинов, прославивших мое племя, словно бы завладело всем моим естеством.
И вдруг, почему-то, я вспомнил о белых людях. Я думал о том, с какой зверской жестокостью они вырезали наши становища, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Мне вспомнился случай, когда один бледнолицый из тех,
Я думал над тем, для чего бледнолицые убивают нас и забирают наши земли. В те времена у многих белых, боровшихся за землю, ее просто отнимали более богатые люди. Может, белые пытались защитить своих жен и детей? Но мы ведь их не трогали до того, как их мужчины не начали уничтожать нас. Тогда для чего они делают все это? Я не мог этого понять. Мне казалось, что бледнолицые - просто наивные дураки. Я надеялся, что очень скоро мы изгоним их из наших земель, и они никогда больше здесь не появятся. Наивным дураком был я.
Команчи непрестанно продолжали совершать свои походы на поселения бледнолицых. Болезни поселенцев в свое время посетили их так же, как и нас. Многие пенатека погибли. Но великий вождь команчей Бизоний Горб победил холеру. После этого он еще долгие годы боролся с нашими главнейшими врагами, при этом совершая успешные походы в Мексику. О нем знали все. Наш вождь, Высокий Утес, человек мудрый и достойный, возлагал на него большие надежды. Он считал, что Горб, в конце концов, изгонит белых с наших земель.
Мы всегда боролись за то, чтобы иметь право свободно жить на своей собственной земле. Вы, белые, говорите, что принесли нам цивилизацию. Но когда я слышу слово "американец", то вижу сожженные лагеря, изнасилованных женщин, детей, лишенных родителей, раздавленных конскими копытами. Вы принесли нам только горе. Вы забрали все, что у нас было. Однако в те дни в наших сердцах еще теплилась надежда на то, что однажды восторжествует справедливость, что вскоре мы вновь получим то, что дано было нам Великим Духом.
Прошло много лун с тех пор, как я принял решение идти к лагерю Маленькой Горы. Я был удивлен тем, что Создатель больше ничего мне не говорит. Я перестал слышать его голос. Стал сомневаться в том, что поступаю правильно, направляясь к своим братьям. Но затем решил, что воля Подателя Жизни - молчание. Мог ли я противиться этой воле?
Наконец, я взобрался на своем жеребце на месу, с высоты которой открывался вид на Красную Реку. Там действительно стоял лагерь Маленькой Горы. Чуть позже ожидал я его увидеть, но встретил раньше. И был не против. Я понукал коня, заставляя двигаться вперед, и уже представлял, как встречусь с самим Дохасаном.
Мои братья были изумлены моим приходом. Они встретили меня с радостью, но на лицах некоторых была заметна и тревога. Похоже, им казалось, что я повздорил с вождем, и он изгнал меня. Но Маленькая Гора догадывался, что ушел я по другой причине. Он хорошо знал Высокого Утеса, чтобы помыслить о таком.
Я был принят радушно. Сам Дохасан ввел меня в свое типи, накормил меня бизоньим мясом. Мы выкурили трубку.
– Некоторые мои люди считают, что ты поссорился с вождем, - сказал он, - Но я очень в этом сомневаюсь. Что же заставило тебя покинуть племя?
– Маленькая Гора - мудрый человек, - сказал я, - Он не зря сомневается. Твои люди напрасно подозревают меня. Нет, с вождем я не ссорился. Здесь я потому, что получил видение от Великого Духа. Кому, как не тебе, великий вождь, знать, что Создатель порой поступает весьма странно.
Дохасан согласно кивнул, внимая каждому моему слову. Никогда бы не поверил, что этот человек когда-то будет общаться со мной лицом к лицу.
– И в этот раз Творец земли и неба тоже поступил очень странно, - продолжал я, - Мне, как простому человеку, понятна причина его поступка. Но я не способен постичь его премудрых целей. Он велел мне отправляться в долгие странствия, дабы искать мудрость. Однажды он сказал мне, что я бесполезен для своего племени. Многие уже обвиняли меня в этом, но мое гордое сердце не внимало этим обвинениям. Я считал, что поступаю, как настоящий ка-иг-ву. Я ведь всегда отличался своей храбростью, не сосчитать тех бледнолицых, которых я убил. Но семьи у меня нет. Все добытое на охоте мясо я ем сам. Меня смутило то, что Великий Дух обратил на это внимание. Многие мои братья поступают не лучше. Ты ведь знаешь Одноногого Волка, Темный День, Большого Бизона, Сломанное Ружье, Порох и Раненого Оленя, - вождь вновь кивнул, выражая свое согласие, - Все они, как и я, продолжают жить только для себя. Но я не стал противиться воле Создателя, и думаю, что поступил правильно. Прежде, чем исполнить его волю, я побеседовал с нашим вождем. Он одобрил мое послушание, сказал, что, будучи юношей, тоже поступал опрометчиво, не считал волю духов чем-то важным. А затем я отправился в путь...