Выстрел на Рождество

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Быстрее, — подстегнула ее мать, — ты видишь, что мы все ждем.

— Напрасно, — не выдержала Марта, — или ты боишься, что я могу им все рассказать?

Глава 10

В гостиной наступило тягостное молчание. Дзидра нахмурилась, взглянула на дочь.

— Теперь тебе нужно объяснить свои слова. И свое поведение. Я не совсем понимаю, чего мне нужно бояться. Может, ты нам объяснишь?

— Для этого мне нужно остаться здесь, — желчно заметила дочь.

— Перестань со мной спорить, —

вспылила Дзидра, — сядь и нормально объясни, что ты имела в виду. Иначе наши гости могут подумать все, что угодно.

— Они и так думают про нас не очень хорошо, — пожала плечами Марта, — можешь сама спросить у них все, что они думают. Это написано на их лицах.

— Не смей так говорить. У нас нормальная семья, и мы не виноваты, что Виктор…

— Хватит, мама. В этом все виноваты, — возразила Марта.

— Никто в этом не виноват, — резко отрезала Дзидра.

— Тогда расскажи им правду про моего любимого дядю, — предложила Марта, — скажи, что он большой любитель женщин, которые часто бывают в нашем замке. Расскажи, что ты все время ругаешься из-за этого с отцом, требуя, чтобы он выкупил весь замок. И как дядя Виктор привозил сюда своих девочек. А мы сознательно задерживались в Лондоне, чтобы приехать сюда уже к тому времени, когда здесь никого не будет. Почему ты ничего не хочешь рассказывать? Или о том, как наша бабушка Ольга Игоревна пыталась уговорить своих мальчиков переписать этот замок на ее имя. Старая мегера. Почему ты не рассказываешь?

— Замолчи, — крикнула Дзидра, — перестань молоть чушь! Вон отсюда. Я не желаю тебя больше слушать.

— Как хочешь. — Марта пожала плечами и, поднявшись, вышла из гостиной, даже не попрощавшись.

Неловкое молчание прервал Вейдеманис.

— Кажется, нам тоже пора, — предложил он. — Может, мы лучше приедем завтра, когда сюда вернется ваш супруг?

— Не обращайте внимания на мою дочь, — попросила Дзидра, — у нее бывают такие срывы. Молодая девушка, иногда такое случается. Ее можно понять. В этом замке произошло убийство…

— Да, — согласился Эдгар, — мы все понимаем.

Он взглянул на Дронго. Тот согласно кивнул. Они поднялись. Следом за ними поднялась и Джил. Она была напугана, разочарована, огорчена всем, что произошло у нее на глазах за это утро. Последней поднялась Дзидра.

— Вы хотели осмотреть наши апартаменты, — напомнила она, — и комнату моей дочери.

— Я думаю, что это не столь принципиально, — грустно ответил Дронго, — мы можем осмотреть ваши комнаты завтра.

— Как хотите, — пожала она плечами, — и вообще, вам лучше разговаривать с моим мужем. Это ведь он с вами договаривался.

— Да, — ответил Дронго, — вы абсолютно правы. До свидания.

Втроем они прошли к машине. Эдгар сел за руль, Дронго уселся рядом. Джил разместилась на заднем сиденье. Первые пять минут все молчали. Наконец Джил не выдержала:

— И так бывает всегда? Какой ужас, какие отношения в этой семье. Свекровь и невестка ненавидят друг друга, дочь такая невыдержанная и невоспитанная, а сиделка, по-моему, терпеть не может хозяйку.

Или, точнее, обеих хозяек. Я уже не говорю про этого молчаливого садовника, упрямо говорившего по-английски. Он ведь из России и должен понимать русский язык.

— Он из России, — согласился Дронго, — из Карелии. Эта такая область на севере России, там живут и финны. Сумманен как раз проживал раньше в этой области. Как рассказал мне Игорь Дегтярев, его садовник разорился во время августовского дефолта девяносто восьмого года, после чего решил переехать на жительство в Великобританию. Можно понять, как ему не хочется вспоминать свою бывшую родину.

— А все остальные? — раздражаясь все больше и больше, спросила Джил. — Они все не очень нормальные. И с массой комплексов. Я полагала, что при их возможностях можно иметь поменьше комплексов.

— Ты считаешь, что у богатых людей меньше комплексов, чем у бедных? — усмехнулся Дронго. — Но ты сама из очень богатой семьи. Мне казалось, что ты не должна рассуждать так, как думают авторы мелодраматических произведений. Среди богатых можно встретить много порядочных и умных людей, а среди бедных попадается огромное количество проходимцев.

— Если ты имеешь в виду аристократов и дворян, то — возможно. Но эти нынешние богачи в основном похожи на нашего бывшего и будущего премьера Берлускони, самого богатого итальянца в мире. Много лоска, много вранья, много позерства и мало сострадания к людям.

— Вот видишь, — весело сказал Дронго, обращаясь к Эдгару, — способ заработка имеет значение, я об этом всегда говорю. Графы Вальдано владеют своими землями и замками уже больше четырехсот лет. Возможно, первые графы были далеко не ангелами, даже наверняка. Но за четыреста лет в этой семье сложились свои традиции, свое чувство долга, свое понимание чести. Четыреста лет — долгий путь для кристаллизации самых лучших качеств в семье. И с другой стороны — наши новые богачи, которые получают деньги за считаные годы, проходят путь от глубокой нищеты до сказочного богатства. Можно представить, как они теряют чувство меры, чувство реальности.

— Ничего смешного нет. Это печально, — заметила Джил.

— Верно, — согласился Дронго, — но такова природа человеческих страстей. И совсем необязательно, чтобы это было связано только с деньгами. Воспитание, семейные традиции, опыт личной жизни, способ заработка — все имеет значение.

— Может, тебе лучше вообще отсюда уехать? — спросила Джил.

— Ни в коем случае, — ответил Дронго, — мы только начали свою работу. Завтра мы приедем еще раз. Ты обратила внимание на слова Дзидры? Она очень показательно сказала, что в левой части находились апартаменты Виктора, а их апартаменты находятся в правой части. О комнатах Виктора — в прошедшем времени, о своих апартаментах — в настоящем. Это не оговорка. Она сказала так не потому, что плохо говорит по-русски, а потому, что так думает. Она явно считает, что именно Виктор стрелял в свою гостью и теперь гарантированно сядет в тюрьму, а ее муж выкупит весь замок.