Выстрел в лицо
Шрифт:
Брунетти вопросительно приподнял бровь.
— Расскажу подробней, вот только найду регистрационную запись, — сказал ему Васко.
Брунетти слышал, что казино создает досье на каждого посетителя, но не знал, как долго хранятся такие сведения.
— Как я уже говорил, я у вас в долгу, комиссар, — добавил Васко и направился к выходу. — Но даже и без этого я бы все равно вам с радостью помог. Мне доставить этому типчику геморрой — особое удовольствие. — Васко улыбнулся, сразу помолодев лет на десять, и ушел, оставив дверь кабинета приоткрытой.
Через щель Брунетти видел Паолу, которая склонилась над книгой, не обращая внимания
— Что читаешь, лапуля? — спросил он низким голосом развратника.
Паола молча перевернула страницу.
Пододвинувшись поближе, Брунетти просунул голову между женой и книжкой.
— Что за книжка? Принцесса, а дальше как?
— «Принцесса Касамассима», — ответила Паола и отодвинулась подальше.
— Хорошая? — поинтересовался Брунетти, вновь прижимаясь к ней.
— Захватывающая, — бросила Паола и, обнаружив, что отодвигаться больше некуда, просто отвернулась.
— А ты много книжек читаешь, а, зайчик? — продолжал настаивать он все тем же надтреснутым навязчивым голосом типичного придурка приставалы, что подсаживается к женщинам на катере.
— Да, я читаю много книг, — сообщила Паола и вежливо добавила: — Знаете, мой муж — полицейский, так что оставили бы вы меня в покое.
— Ангелочек, вовсе не обязательно так сердиться, — заныл Брунетти.
— Знаю. А еще знаю, что у меня в сумочке пистолет, и если вы не прекратите ко мне приставать, я пущу его в дело.
— О, — протянул Брунетти и отодвинулся от жены. Устроившись на другом конце скамейки, он скрестил ноги и уставился на гравюру с изображением моста Риальто, висевшую на стене напротив. Паола перелистнула страницу — она сейчас была не здесь, а в Лондоне.
Брунетти сполз чуть пониже и уперся головой в стену. Он задумался, не намеренно ли Гуарино сбил его с толку, заставив считать, что мужчина живет в Сан-Маркуоле? Может, он опасался, что участие Брунетти в расследовании поставит под сомнение способность карабинерии разобраться в этом деле? Или просто не знал, можно ли доверять своему коллеге? Винить Гуарино в этом нельзя. При одной мысли о лейтенанте Скарпе Брунетти сразу же вспомнилась фраза о том, что «лучше всего безопасность обеспечивает мнимое доверие». Бедный Альвизе, целых полгода проработал со Скарпой, привык выслуживаться перед ним, ждать похвалы. Вот и ему нельзя доверять — не только из-за врожденной тупости Альвизе, но и из-за того, что теперь его маленькая пустая головенка слушается только лейтенанта, и, стоит этому дуралею что-нибудь узнать, он тут же побежит докладывать Скарпе.
Брунетти почувствовал, как ему на плечо легла рука; наконец-то Паола оторвалась от Генри Джеймса, подумал Брунетти и, накрыв ее своей ладонью, нежно сжал. Рука нервно дернулась и, открыв глаза, Брунетти обнаружил перед собой Васко, совершенно сконфуженного и сбитого с толку.
— Я думал, это моя жена, — выдавил из себя Брунетти и повернулся к Паоле. Та смотрела на обоих мужчин, явно не находя их занимательнее своей книги.
— Мы разговаривали перед тем, как он задремал, — объяснила она Васко. Тот, моргнув, переварил информацию и улыбнулся Брунетти.
— Вы не поверите, чего я тут только не видел, — сообщил он, похлопав комиссара по плечу. — Я нашел копии их паспортов, — сказал он и, помахав стопкой бумаг, направился в кабинет.
Поднявшись, Брунетти поплелся за ним.
На столе лежали две распечатки. С них на Брунетти смотрели двое
— Они вдвоем приходили, — сообщил Васко.
Брунетти взял первый листок.
— Антонио Террасини, — прочел он. — Родился в Плати. Это где? — спросил он у Васко.
— Я думал, может, вы знаете, — ответил тот с улыбкой. — Но я уже попросил девочек проверить. Это в Аспромонте, прямо рядом с национальным парком.
— И что калабриец забыл тут, у нас? — удивился Брунетти.
— Ну а я апулиец, — сухо заметил Васко, — так что можете спросить это и у меня тоже.
— Простите, — извинился Брунетти и, вернув на место первую распечатку, взял вторую. — Джузеппе Стрега, — прочитал он. — Родился там же, но на восемь лет позже.
— Я тоже заметил, — кивнул Васко. — Девочки при входе тоже заинтересовались тем, первым, но, подозреваю, по другой причине: им он показался очень привлекательным. Вернее, им оба парня понравились.
Взяв копии в руки, Васко изучил их — у Террасини были резко очерченные брови над миндалевидными глазами, а у второго, похожего на поэта, лицо обрамляли буйные кудри.
— Нет, мне этого не понять, — покачал головой Васко и бросил бумаги на стол.
— Странные они все-таки, эти женщины, — согласился с ним Брунетти. — Так почему вы назвали его ублюдком? — спросил наконец он.
— Потому что он совершенно не умеет проигрывать, — ответил Васко. — Конечно, никому из них не нравится проигрывать. Правда, некоторым из них наплевать на все, включая проигрыши, — только они боятся самим себе в этом признаться, — заметил он и взглянул на Брунетти. Тот кивнул, показывая, что понимает, о чем он, и Васко продолжил: — Однажды вечером он проигрался, и крупно — чуть ли не пятьдесят тысяч евро просадил. Я точно не знаю, сколько он продул. Мне тогда позвонил охранник и сказал, что за одним из столов с блэкджеком появился лузер, и ему кажется, скоро он начнет бузить. Такие, как он, всегда считают себя самыми умными, всегда верят, что знают, как обдурить систему: высчитывают вероятности, придумывают то одну схему, то другую. Но они просто психи — все равно всегда выигрываем мы. — Васко заметил удивленный взгляд Брунетти. — Извините, это к делу не относится, да? Ну так вот, когда я спустился, я сразу его заметил: видок у него был такой, как будто в кармане бомба тикает. Он прямо пыхал злобой, как камин — жаром. Я заметил, что фишек у него осталось маловато, и решил остаться там, пока он окончательно все не проиграет. Это заняло у него две раздачи. Как только крупье забрал его фишки, этот козел начал орать, обвинять нас в том, что ему колоду подменили, что он позаботится, чтобы крупье больше ни одной раздачи не сделал, и все такое прочее. — Васко неодобрительно пожал плечами. — У нас такое нечасто случается, но все-таки бывает. Так вот, они все всегда говорят одно и то же. Даже угрозы у них и те одинаковые.
— И что вы с ним сделали? — поинтересовался Брунетти.
— Джулио — тот парень, что меня вызвал, — к тому времени уже подошел к этому психу, ну и я тоже, так что вдвоем мы… скажем так, помогли ему отойти от стола и выйти на лестницу. Ну и вниз тоже помогли спуститься. Он по дороге притих немножко, но мы все же решили его вышвырнуть куда подальше.
— И вы его выгнали?
— Да. Подождали, пока он наденет пальто, и проводили его до входной двери.
— Он что-нибудь говорил? Может, угрожал вам?