ВьЮжная Америка
Шрифт:
И они уехали. «Скатертью дорога», — подумал я. Сам не могу понять, почему они мне так не понравились. Неприятные люди, и все. Хотя ни внешне, ни словами никакого зла вроде бы никому не делают.
Но за те недели, что они провели в Кито перед отъездом, приключилась с ними одна забавная история. Не могу удержаться, чтобы не рассказать.
В секте они познакомились с неким господином По-вольцевым Геннадием Сергеевичем. Этот Повольцев, пенсионного возраста мужичок, — настоящий рабовладелец. В провинции Эсмеральдас, что в самом северном углу Эквадора, где живут преимущественно негры, потомки кофейных рабов, этот мужичок развил бурную деятельность, в результате которой стал полным владельцем дюжины креветочных ферм. Правда, уже давно Повольцев переселился в столицу, оставив «на месте» менеджеров, точнее, учетчика и нескольких надсмотрщиков, которые исполняли роль сторожей, охранников и бичевателей. Бичевать (не кнутом, так долларом) было кого. На фермы нанималось человек сорок — пятьдесят стороннего люда. Батраки, а проще говоря, рабы. И вот этот самый Повольцев предложил Жеке и его компании поработать у него.
— Сначала поработайте. Больших денег не обещаю, — говорил Повольцев обычные для вербовщика слова, — но позже без тысячи баксов в месяц оставаться не будешь.
Тысяча «зелени» — солидная зарплата для Эквадора (и не только для Эквадора, конечно). Тем более их трое — значит, уже три тысячи. Объединившись в бригаду, можно сделать и на все четыре. Короче говоря, размечтались. А заразившись бесплотными мечтами, снялись с места и поехали в этот Эсмеральдас.
Дальше произошло вот что. Сразу же по приезде выяснилось, что «сначала поработайте» означает расчистку и ремонт трех полуразрушенных бассейнов. Работа истинно каторжная, малярийная, сдохнуть на ней (в прямом смысле) в условиях огненных тропиков и гниющего ила ничего не стоит. А кроме того, слово «позже» никак не совмещалось с обещанием получать тысячу баксов. Рабам платили вдвое, а то и втрое меньше. И далеко не каждый месяц, а лишь в путину, в те несколько недель ада, когда над бассейнами, кипящими креветкой, нельзя и глаз сомкнуть, как над инсультным больным.
Короче говоря, все оказалось ложью и наглой дезинформацией. Но пока Жека и парни еще не подписали контракта, хозяин и его холуи-менеджеры относились к ним ласково, разместили, правда, не в отеле, а в бунгало-на одной из ферм. Со спартанским, но все же комфортом. Мол, осмотритесь, подумайте и так далее. И те думали.
Как на грех, по Эсмеральдас в те дни прокатывал мутными волнами месячник борьбы с преступностью (такие месячники — отнюдь не советское изобретение, и не эквадорское). И налетела на креветчиков орава проверяющих.
«Шухер!» — завопили креветчики, но было поздно. Проверяющие — негритянская полиция, мордовороты все как на подбор, рожи лоснятся, будто начищенные ботинки, — не долго думая, пересажали всех в тюрьму. Без суда и следствия, согласно устоявшимся в этой провинции традициям.
Жека и парни с ужасом в глазах повествовали мне об их заключении.
— Тюрьма — никакая не тюрьма, бетонный сарай, — рассказывал Жека. — Нас втолкнули в конуру, там по щиколотки вонючей воды, а в углу сидят два негра. На следующий день перевели в общую камеру — сесть негде! Одни негры! Человек тридцать!
— Били? — спрашиваю.
— Нет, не били, но есть не давали.
— Как не давали?
— Да просто не давали, и все. Им приносят кастрюли, они садятся вокруг них и жрут. А мы стоим и смотрим. И так два дня. Спали по очереди.
— Почему?
— Сторожили друг друга. Негры все время шепчутся о чем-то. От них можно ожидать чего угодно.
Я думаю, что в конце концов это «что угодно» обязательно бы произошло в эсмеральдийской тюрьме. Но к великому счастью Жеки, его сына и Николая, месячник кончился на четвертый день после их задержания. Им, конечно, потрепали нервы. Один официал, например, заявил, что все паспорта у них ненастоящие, и уже собирался отослать документы на экспертизу. Это означало бы, что Жеку и компанию вернули бы в камеру как ожидающих решения, а ожидать пришлось бы минимум недели три. Но, видимо, полицейские изрядно подустали за время месячника, так что незадачливых русских невольников просто вытолкнули за ворота, в шею. Разумеется, без сукра денег. Но зато живых и даже с документами.
— Вам крупно повезло, — говорю я.
— Господь проявил великую милость, — ответил богобоязненный Жека, но не перекрестился (кстати, нательного креста на нем тоже нет, сам сказал).
После отсидки с нефами убеждение, что нужно ехать в Аргентину, окрепло в моих знакомых до состояния бетона. Я так и не увидел отца Николая, но знал, что и он, хотя и не сидевший в Эсмеральдас, без колебаний согласился ехать. Никакого кафе или другого бизнеса он так и не купил, и вскоре четверо авантюристов отчалили от китийского автовокзала. Больше никакой информации от них я не получил. Предполагаю, что и Аргентина им тоже не понравилась. Я не очень удивлюсь, если когда-нибудь, гуляя по Невскому, встречу Жеку, Николая или Женю. По моим расчетам, они вернутся через несколько лет. Впрочем, Петербург может оказаться им уже не по зубам. Ну, да бог с ними. Продолжим об Эквадоре.
А в Эквадоре начались очередные национальные празднества. На этот раз их присоединили к выходным и получился микроотпуск в четыре дня плюс несколько часов. Четыре дня без бизнеса, без дохода, без дела. Одни затраты.
Неожиданно мне в голову пришла идея, и я поспешил поделиться ею с домашними.
— Послушайте! Мы же давно хотели посмотреть побережье, курорты. Давайте поедем на океан!
Честно говоря, Валентину пришлось долго уговаривать. Но «купил» я ее на ту мысль, что нам не помешало бы прозондировать какой-нибудь зажиточный курорт на предмет его компьютеризации. Кто знает, быть может, мы могли бы успешно торговать там компьютерным железом, программами, сервисом, обучением, всем чем угодно в компьютерной области. Быть может, там у нас вообще не будет конкурентов и весь рынок окажется в наших руках.
Валентина любит исключительно столичные города, это понятно, однако если речь идет о заработках, причем неплохих, то какое-то время можно перебиться и в провинции. Итак, решено, мы поедем и посмотрим. Наш выбор невелик — Манта и Бахия-де-Каракас. Выбираем Манту, потому что это ближе к Гаякилу, где как раз было бы удобно покупать компьютерные комплектующие. Завтра — в дорогу. Кошку оставляем хозяйке. Сборы? Какие могут быть сборы? Пара кофточек, пара рубашек, и все!
Собирались до трех ночи. Едва не передумали ехать вообще. Но наутро встали неожиданно бодренькие и помчались на автовокзал.
Милая Манта
Автовокзал в Кито… Эквадор — не богатая, но очень автомобилизированная страна, пара машинок на семью — норма. Все, кто обитает в Кито, от его центра до самых оконечных северных границ, считают своим долгом иметь легковушку. На юге машин меньше, но лишь по сравнению с севером.
Приобрести хороший автомобиль в Эквадоре легко, это отнюдь не привилегия зажиточных граждан. Достаточно иметь стабильную работу и небольшую сумму для «входа» (для начального взноса, который здесь называют «энтрада», то есть «вход»), и все, вы уже автовладелец. Водительская карточка тоже не великая проблема. В результате население оказывается поставленным на частные колеса. Отсюда некоторое пренебрежение к автовокзалу — междугородними автобусами обычно пользуются люди с достатком ниже среднего, а чаще — просто бедняки.
Поэтому автовокзал давно не ремонтируется и не слишком уж хорошо содержится. И сами автобусы преимущественно маленькие, кругленькие, мест на двадцать пять, не больше. Но рынок есть рынок, без выбора в капитализме нельзя, и если уж вам захотелось попутешествовать на автобусе, но ваши финансы не столь ограничены — пожалуйста, пользуйтесь услугами маленьких частных вокзальчиков, таких, например, какой вы найдете на улице Королевы Виктории. Там и автобусы огромные, и цены на билеты в пять раз выше. Зато в пути вас угостят напитками и будут забавлять видеофильмами, и воздух очищен и кондиционирован.