Выйти замуж за Лича
Шрифт:
Я не мог видеть ее лица, и это беспокоило меня еще больше.
— Я просил тебя оставаться внутри. — сказал я, издалека давая ей понять, что иду, чтобы она не испугалась.
Мэй все еще вздрагивала, а затем повернулась, глядя на меня широко раскрытыми невинными глазами.
— Простите. — сказала она, не подавая никаких признаков того, что собирается бежать.
Я расслабился.
— Они подошли к карете, когда увидели, что тебя нет. Я думаю, им было любопытно, и они испугались, когда увидели меня. Я думаю, они ожидали,
Я кивнул, жестом приказав слугам погрузить сумки внутрь. Мэй вздрогнула, увидев, что сумки передвигаются, казалось, сами по себе.
— Мои слуги невидимы. — сразу же сказал я ей, пытаясь развеять ее страх. — Они безвредны. И они тоже будут повиноваться тебе, тебе просто нужно сказать, что тебе нужно. Я купил… ну, много чего. Может, в следующий раз сходишь за покупками? Когда ты окрепнешь. Я составлю тебе компанию.
Опять мой эгоизм. Я не хотел идти с ней только для того, чтобы помочь ей. Мне нужно было присматривать за горожанами, чтобы они не попытались отпугнуть мою прекрасную невесту.
Мэй кивнула, и я подошел, чтобы помочь ей забраться обратно в карету. Я предложил ей свою руку, чтобы она оперлась на нее, и ее бесстрашное прикосновение разожгло огонь, который я подавлял ранее, до безумия.
Если бы личи могли краснеть, я бы это сделал. Мэй, конечно, покраснела за нас обоих. Когда я последовала за ней внутрь, я заметила, что вокруг двух женщин, которые разговаривали с Мэй, собралась небольшая толпа.
Они показывали на нас пальцами и размахивали руками, и моя душа потемнела от гнева. Я очень надеялся, что они не заставят Мэй почувствовать себя нежеланной гостьей, когда мы приедем сюда в следующий раз.
Если бы они это сделали… Я мог бы просто потворствовать своему гневу.
Но сейчас я выбросил их из головы и сел рядом со своей невестой.
— Мой дом в часе езды от города. — сказал я. — Не хочешь ли сейчас что-нибудь съесть?
Когда она кивнула, я дал ей булочку, и мы отправились в путь. К тому времени, как мы приехали, Мэй все еще не доела свою еду, изящно откусывая от нее самые маленькие крошки, которые только могла оторвать.
Я в замешательстве наблюдал за ней, гадая, так ли едят люди. Когда я был голоден, я пожирал все, до чего мог дотянуться своей тенью, и вскоре я так и поступал.
Энергия, получаемая от костра, почти иссякла. Мне нужно было что-то, что могло бы сохраниться. Но, возможно, с Мэй все было по-другому.
— Вот мы и на месте. — сказал я, когда карета остановилась перед главным входом в поместье. — Я провожу тебя внутрь, а потом мне нужно будет прогуляться. Прошу прощения, что оставляю тебя одну. Я скоро вернусь.
Она кивнула, и я повел ее вверх по лестнице к входной двери, держа ее дрожащую руку в своей.
Присмотрите за ней, приказал я своим слугам. Не позволяйте ей убежать от меня.
ГЛАВА
Мэй
Он жил во дворце. Это было единственное слово, которым можно было описать его жилище.
Когда Вирджил повел меня внутрь, держа за руку своей костлявой, теплой рукой, я шла медленно, пытаясь осознать величие этого места.
Здание было большим и высоким, по крайней мере, с тремя высокими потолками и пологой крышей. Его фасад был сложен из серого камня, и часть его была увита плющом и вьющимися растениями, некоторые из которых достигали высоты крыши.
Я увидела только фасад, прежде чем мы вошли, и он сверкал множеством чистых застекленных окон. Позднесентябрьское солнце отражалось в них, словно в драгоценных камнях, и это само по себе было признаком экстравагантной роскоши.
В детском доме нам приходилось обходиться промасленной бумагой, туго натянутой между оконными рамами. Зимой мы закрывали окна картоном и деревянными досками, если удавалось их достать.
Ступени, ведущие к двойной входной двери, были из черного мрамора с белыми прожилками, и Вирджил крепче сжал мою руку, когда мы поднимались по ним.
— Они скользкие, когда мокрые. — пробормотал он, взглянув на меня. — В будущем я позабочусь о том, чтобы их покрыли.
— Нет! — вырвалось у меня с таким благоговением, что я сказала это, не подумав. — Они такие красивые. Было бы стыдно скрывать их из-за меня.
Он остановился перед дверью, в тени навеса, и повернулся ко мне, взяв мои руки в свои. Я покраснела, когда его горящие глаза остановились на моем лице, два синих, ярких пламени, сияющих в тени.
— Тогда тебе придется пообещать, что ты никогда не уйдешь без моей помощи. — тихо сказал он.
Дрожь пробежала по моей спине, и на мгновение я испугалась. В его глазах и позе было такое странное напряжение. Он слегка склонился надо мной, и, хотя его тело было стройным и безупречно одетым, оно излучало силу и что-то первобытное и угрожающее, чему я не могла дать названия.
Мы были так близко. Мои руки были в его руках.
Прерывисто дыша в такт с бешено бьющимся сердцем, я выдержала его взгляд и сглотнула, заставляя сжавшееся горло расслабиться.
— Я обещаю. — сказала я, и Вирджил кивнул с бесстрастным лицом.
Я не могла понять, что он чувствует, и это выбило меня из колеи даже больше, чем его хищническая аура. Но потом он повел меня внутрь, двери распахнулись, когда мы повернулись к ним, и я отвлеклась, дом поглотил мое внимание.
Пол в вестибюле был выложен гладкой, отполированной мозаикой из крошечных черных и белых плиток. Парадная лестница вела на второй этаж и заканчивалась галереей, откуда открывался вид на огромный вестибюль.
А наверху, у меня над головой, тихо позвякивала сверкающая люстра, кристаллы покачивались от дуновения ветерка, который мы впускали через открытую дверь.