Выжечь огнем
Шрифт:
Хонор помахала им на прощание, а затем повернулась обратно к императрице.
– А теперь, насчет твоего "взрослого разговора", Элизабет?
– сказала она.
Хонор почти не удивилась, увидев двух человек, которые почтительно поднялись, когда она с Эндрю Иудой, Нимиц, Хэмиш и Саманта последовали за Элизабет в комнату для брифингов с высоким уровнем безопасности, расположенную глубоко в подвале дворца Маунт-Ройял. Однако остальные четверо были неожиданными.
Нимиц спрыгнул с плеча Макгроу, когда сержант отошел,
Никому даже в голову не пришло предложить одному из оруженосцев "подождать снаружи", так же как кто-то мог быть достаточно неосмотрительным, чтобы предложить то же самое Шемэйс.
Достопочтенный Чарльз О'Дейли, один из двух человек, чье присутствие не стало неожиданностью, был утвержден в качестве официальной замены Бартона Сальгадо на посту главы Специальной разведывательной службы более десяти стандартных месяцев назад. Другая, вице-адмирал Джоанна Салета, была повышена в звании с контр-адмирала и назначена преемницей Патриции Гивенс на посту второго космос-лорда, что делало ее директором управления разведки флота, аналога О'Дейли в военной форме. Учитывая характер эмоций Элизабет, Хонор ожидала увидеть этих двоих среди участников. Но она понятия не имела, что остальные четверо - ну, на самом деле, пять, считая Пожарного Дозора - вообще были в системе.
Конечно, шпионы, как правило, приходили и уходили незаметно. И ее самой не было в двойной системе Мантикоры в течение последнего стандартного года или около того.
– Поскольку мы все знаем друг друга, думаю, можно обойтись без формальных представлений, - сказала Элизабет, направляясь к своему креслу во главе стола.
– Я бы сказала, что это, вероятно, справедливо, - признала Хонор, и Хэмиш усмехнулся.
– Может быть, без формального представления, - пророкотал Антон Зилвицки, подходя, чтобы по очереди пожать руки Хонор и Хэмишу.
– Тем не менее, я действительно хочу иметь возможность познакомиться с новым членом постоянно растущего клана Александер-Харрингтон, - добавил он с улыбкой, касаясь щеки Эндрю чрезвычайно нежным кончиком пальца.
– Прошло много времени с тех пор, как Хелен была такой крошечной.
Эндрю Иуда протянул руку, вцепившись в его палец обеими крошечными ручками, и тихо засмеялся.
– Поверь мне, мы можем уделить тебе столько времени с детьми, сколько ты только можешь пожелать!
– Хэмиш покачал головой.
– Мы уехали в Грейсон с четырьмя детьми, считая Фейт и Джеймса. Мы вернулись с семью.
– Но, по крайней мере, этот не получил моды Мейердала, - напомнила ему Хонор с улыбкой, затем посмотрела на остальных.
– Вы даже представить себе не можете, насколько легче справляться с кормлениями четырех с половиной месячного ребенка, когда у него нет метаболизма Мейердала! Довольно скоро, кстати говоря, один молодой человек собирается в любом случае потребовать, чтобы мамочка покормила его.
– Что является еще одной отличной причиной, по которой нам, вероятно, следует двигаться
– Все садитесь.
Она подождала, пока все рассядутся, затем посмотрела вдоль стола туда, где в дальнем конце сидела Хонор.
– Капитан Зилвицки, агент Каша, мистер Харахап и мистер Грэм принесли мне очень интересную информацию, Хонор, - сказала она, и, несмотря на любую возможную прихоть в ее словах, ее тон - и эмоции - были такими смертельно серьезными, какими Хонор их когда-либо пробовала. В последний раз она ощущала такую непреклонную сосредоточенность в мыслесвете Элизабет после Удара Беовульфа. Но это была не та скорбящая, наполовину ошеломленная, разъяренная, жестоко решительная аура, которую она ощутила в тот день. Конечно, ее собственные эмоции могли бы заставить Элизабет казаться еще более мрачной после Беовульфа.
Но это сияние разума, теперь, когда Элизабет позволила своему внутреннему вниманию вернуться к той причине, которая побудила ее вызвать Хонор домой, не было ни ошеломляющим, ни огорчающим. Действительно, это было... ликование. И все же оно было также тверже и более сфокусировано, чем боевой стальной клинок.
– Пока мы ждали, когда Лига ратифицирует свою новую конституцию, эти джентльмены и некоторые из их друзей нашли способ занять себя, - продолжила Элизабет.
– По пути они обнаружили гораздо больше, чем кто-либо из нас ожидал, о событиях в Мезе и природе Соответствия.
Хонор кивнула. Возможно, она была на Грейсоне в нерабочем состоянии и в отпуске по беременности и родам, но она все еще была адмиралом флота, герцогиней и землевладельцем, чей шурин оказался премьер-министром, а муж также случайно стал первым лордом Адмиралтейства, хотя он тоже временно взял отпуск по семейным обстоятельствам. Если уж на то пошло, она была одной из тех, с кем консультировались по поводу целесообразности любого совместного предприятия с участием Солнечной лиги и Одюбон Баллрум. Таким образом, она и Хэмиш были в курсе событий в Мезе и в других местах. И это означало...
– Должна ли я предположить, - спросила она осторожным тоном, ее рука из плоти и крови обвилась вокруг Эндрю Иуды, когда она откинулась на спинку стула, - что Антон и агент Каша вернулись из своих охотничьих экспедиций?
– Вам действительно следует, - сказала ей Элизабет и кивнула Зилвицки.
– Капитан, почему бы нам не начать с того, что вы нашли - и не нашли - в "Крысолове", а затем агент Каша может сообщить нам о том, что произошло в "Дыре-в-стене"?
– Конечно, ваше величество.
– Зилвицки отвесил императрице почтительный полупоклон через стол, затем повернулся к Хонор и Хэмишу.
– Директор О'Дейли и вице-адмирал Салета уже были проинформированы об этом, ваша светлость, - сказал он, и она и Хэмиш понимающе кивнули.
– Что ж, - продолжил он, - боюсь, правда в том, что, хотя мост Уорнер-Маннергейм оказался таким же важным, как мы надеялись, нам не удалось получить ни одного мегабайта каких-либо "секретных записей", которые могли храниться на станции "Джессик" в Уорнере. И есть довольно веские доказательства того, что у них там хранилось довольно много данных.
Он пожал плечами, и глаза Хонор сузились, когда она попробовала на вкус его эмоции. Для человека, который только что признался в провале главной цели крупной разведывательной операции, он, казалось, чувствовал себя удивительно удовлетворенным.