Выжечь огнем
Шрифт:
– Ты убираешься отсюда, Антуан. Удачи. Держи нас в курсе - безопасно, конечно.
Ресторан Ксанаду
Город Леонард
Дарий Гамма
Система Дарий
– Что ж, это было превосходно, - сказала Дженис Каранджа.
Ее муж откинулся на спинку
– Да, это так, - сказал он.
– Оглядываясь назад, я жалею, что не последовал совету Зака и не заказал накджи боккеум так, как это сделали вы. Но мой ягненок был превосходен.
– Посмотри правде в глаза, любовь моя, - сказала Дженис.
– Когда дело доходит до еды, ты - палка в колесе.
– Я предпочитаю термин "консерватор", - ответил он с болезненным выражением лица.
Они вдвоем сидели с Гейл и Заком за любимым столиком хозяев возле фонтана, и теперь Дженис улыбнулась молодой паре.
– Антуан может "предпочесть" все, что ему нравится, - сказала она.
– Он такой упертый в грязь лицом, когда дело касается пробования новых блюд. Но это действительно восхитительное место. Кто из вас нашел это?
– Это он.
– Гейл указала на Зака большим пальцем.
– Зак обычно тот, кто открывает для нас новые рестораны. Он гурман, а я на самом деле нет.
– Она бросила на Карпинтерию сочувственный взгляд.
– Я как Антуан, когда дело доходит до кулинарного радикализма - вот почему я заказала стейк. Мы приходили сюда более полудюжины раз, и я до сих пор не заказала накджи боккеум.
– Нет?
– сказала Дженис, и Гейл поморщилась.
– Во-первых, потому что я знаю, что это не то, что они называют "накджи боккеум" на Старой Земле. Вместо этого он сделан из моддоки, и я знаю, как они выглядят в дикой природе. Мне не очень удобно заказывать старого земного осьминога, не говоря уже о чем-то из моря Савенко, похожем на помесь морской звезды со слишком большим количеством лучей и массивной версии слизняка. Во-вторых, потому что я нервничаю, зная, что если шеф-повар облажается и приготовит все неправильно, я проведу всю ночь, опорожняя все внутри себя.
– О, пфуй.
– Зак покачал головой.
– Небольшое расстройство желудка - ничто по сравнению с риском, которому подвергаются японцы, употребляя фугу.
Карпинтерия нахмурился.
– Я почти боюсь спрашивать, но... что такое "фугу"?
– Деликатес Старой Земли, который ценят все истинные гурманы, - сказал ему Зак с сияющей улыбкой.
– Это была - вернее, есть; мне сказали, что ее готовят и по сей день - разновидность иглобрюха, которая чрезвычайно ядовита. Внутренности твари содержат яд, который более чем в тысячу раз смертоноснее цианида. Это называется тетродотоксин, если я правильно помню, хотя не буду в этом клясться. В одной рыбе его достаточно, чтобы убить до тридцати человек. Она должна быть приготовлена в самый раз специально обученными поварами.
– Гурманство - это особенно пагубный тип психического
– О, я думаю, это немного грубо!
– Я не знаю, - сказал Карпинтерия.
– Однако, чтобы сменить тему, у меня есть хорошие новости, Гейл.
– Да?
– Власть имущие одобрили мою просьбу о том, чтобы ты была постоянно приписана к Третьему тактическому отделу. И хотя я не могу обсуждать это здесь, - он слегка кивнул Заку, извиняясь, - высшая степень безопасности, необходимость знать и все такое прочее, я думаю, ты найдешь свое новое назначение намного более приятным, чем предыдущее.
– Рада это слышать, - сказала она.
– По обоим пунктам.
– И, возвращаясь косвенно к предыдущей теме, - Карпинтерия бросил на жену взгляд, полный строгого упрека, - причина, по которой Дженис преуменьшила твою совершенно рациональную характеристику фанатизма гурманов, заключается в том, что у нее есть тайный - ну, вроде как секретный - собственный безумный энтузиазм.
– О?
– Гейл и Зак оба посмотрели на Дженис, выражение лица которой было выражением многострадальной супруги, обремененной партнером, который вечно вляпывается в грязь.
– Энтузиазм, да, - сказала она.
– Но я бы вряд ли назвала это "сумасшедшим". Мне нравится скользить, и я стала очень хороша в этом.
– Скользить?
– Зак казался озадаченным.
– То, что они называют "планированием", - это когда люди задирают нос при виде функционального самолета, чтобы летать на устройстве - я отказываюсь называть это "самолетом" любого рода - у которого нет двигателя, - сказал ему Карпинтерия.
– Никакого источника энергии любого рода. И самая хрупкая конструкция, которую вы только можете себе представить.
– Это чушь собачья, - сказала Дженис.
– В крыльях и фюзеляже нет ничего "хрупкого". Он просто очень легкий, вот и все.
Она оглянулась на Гейл и Зака.
– Это правда, что там нет двигателя. Принцип работы планера заключается в том, что кто-то поднимает вас в воздух, отпускает, и с этого момента вы полагаетесь на потоки ветра - особенно восходящие - чтобы удержаться в воздухе. Если ты знаешь, что делаешь, а я знаю, это совершенно безопасно. И если ты слабак, как мой любимый муж, ты всегда можешь взять с собой антигравитационное устройство, чтобы мягко, изящно и безопасно опуститься на землю.
– Теперь я знаю, о чем ты говоришь, - сказала Гейл.
– Полагаю, на Мезе это тоже было спортом. Хотя я никогда не знала никого, кто это делал.
– Меня сбило с толку "скольжение", - сказал Зак.
– На Мезе мы называли это "парение". И я действительно знал пару человек, которые занимались этим. Что, по их словам, им понравилось больше всего, так это невероятная тишина, когда ты подвешен в воздухе только благодаря движению ветра, который не издает никакого шума, потому что ты двигаешься вместе с ним.