Выживает сильнейший
Шрифт:
Даниэл пустым взглядом смотрел мимо нас в кухню.
– В чем дело?
– Мерзость... Какая все это мерзость.
– Каждое из убийств, – продолжал я, – имеет непосредственную связь с определенным членом группы. Понсико и Зина; Рэймонд и Тенни; Айрит и Бейкер. Нолан помог – ведь Бейкер научил его множеству всяких премудростей. Готов поспорить, что Латвиния окажется одной из подружек Дала. Как, вероятно, и Бейкера. Для этих двоих обиженная разумом чернушка была вещью: попользовался и отшвырни в сторону. Бейкер и ее прикончил от скуки, или она что-то знала о нем и Нолане и могла проболтаться. Либо и то и другое. Скорее
– А Мелвин Майерс? – напомнил Даниэл.
– Тоже кому-то перешел дорогу. Кому-то в центре города. Бейкеру или Леманну?
Порывшись в рюкзачке, Даниэл вытащил из кипы бумаг брошюру в яркой обложке: «Городской центр профессионального обучения: цитадель надежды».
На цветных фотоснимках слепые шли в сопровождении собак-поводырей по улицам города, работали у компьютеров, люди с ампутированными конечностями, улыбаясь, примеряли протезы.
Перечень изучаемых дисциплин: шитье, ваяние и художественная резьба, сборка механизмов и приборов.
Мелким шрифтом перечислены источники финансирования и уж совсем мелким консультанты. Врачи, юристы, политики... Имена в алфавитном порядке.
Ближе к середине: Рун Леманн, доктор наук, консультации по психологии.
– Благородная помощь увечным, – сказал я. – Как он, должно быть, смеется над всем этим! А то просто хохочет – если играет со школой и в финансовые игры. Крадет сласти у слепых деток.
Майло быстро пролистал брошюру.
– Майерсу становится известно, что Леманн греет руки на калеках; он грозится написать статью. Возможно, пытается шантажировать Леманна – наглости ему не занимать. Леманн соглашается заплатить, назначает встречу в тихой улочке, и кто-то – допустим, Бейкер – пускает в ход нож.
– Убийства, – проговорил Даниэл, – для них являются способом соединить приятное с полезным.
– Проблема заключается в том, – повернулся к нему Майло, – что пока у нас нет ничего, кроме теорий. Единственные мало-мальски похожие на улики вещи – снимки, где Нолан развлекается с девчонками – уничтожены. Даже если в гараже у Зины обнаружится фургон Тенни, ордер на арест обосновать будет нечем.
– Что нужно для того, чтобы прижать кого-нибудь из них?
– В идеале – полное признание, но я бы удовольствовался и меньшим: любым фактом, который позволит выдвинуть обвинение в нарушении закона. Нам требуется нащупать слабое звено их цепочки.
– Таким звеном может стать Зина. Она трещит о евгенике, но это походит на выученную роль. Не хочу сказать, что она абсолютно безобидна, однако пока Зина проявляет куда больший интерес к вечеринкам и общению с мужчинами, чем к какой бы то ни было политике. В субботу вечером у меня с ней свидание. Попробую выудить что-нибудь о «Новой утопии». Может удастся в конце концов убедить мадам Ламберт, что в ее же интересах уйти из клуба.
– Я не в восторге от этого свидания, Алекс. Тенни пару раз встретился с тобой взглядом на вечеринке, и даже если ты не думаешь, что Бейкер узнал тебя, полной уверенности все равно нет.
– Тенни меня не знает, следовательно, у него не может быть причин подозревать что-либо. Скорее всего, он не более чем сторонящийся всех тип, предпочитающий собственное общество. Что он скажет Бейкеру? Что Зина завела нового приятеля? А если я не явлюсь на свидание, это не удивит, не насторожит ее?
– Старина Эндрю – мастер разбивать женские сердца. Он передумал.
– И что тогда? Чем в таком случае вы предложите мне заняться?
Молчание.
– В снобизме этих людей, Майло, есть положительный момент: они и понятия не имеют, что уже попали под подозрение. Наоборот, они полны ликования по поводу того, что все идет так гладко. Пять убийств – и ни одно не раскрыто. Это прибавляет им уверенности. Вот почему активность нарастает. Вспомни, что ты говорил: половина города и вся Вэлли. Тысячи увечных людей, остающихся без всякой защиты.
– Думаешь своим свиданием изменить ситуацию? – скептически фыркнул он.
– Во всяком случае, возможно, протянется ниточка к «Новой утопии». А вдруг Зина скажет что-нибудь важное? На худой конец, попробуешь надавить на нее ты. Что остается еще?
Долгое молчание.
– Хорошо. Свидание состоится, и на этом все. После него ты выходишь из игры. Меняем тактику. Плотное наблюдение за Бейкером и Леманном здесь, в Нью-Йорке люди Даниэла займутся Санджером и Крэйнпул. Надо проверить гараж Зины. Если фургон Тенни там, а сам он, как ты говорил, намерен съехать, я буду действовать методом Бейкера. Остановлю подонка за нарушение правил и изолирую от остальных.
– Где живет Бейкер? – поинтересовался Даниэл.
– На яхте «Сатори», что стоит у причала. – Я пояснил, как ее найти.
– Сатори, – повторил Шарави. – Божественное умиротворение.
– Это дерьмо – профессионал. Научился пользоваться невинными прикрытиями, работая в полиции нравов и в отделе по борьбе с грабежами. Считает себя мастером вести наблюдение.
– Значит, придется действовать осторожнее.
– Начинай прямо сегодня, приятель. Алекса, когда он отправится крутить свой роман с крошечной мисс Гадюкой, будем пасти оба до того момента, пока он не вернется домой. Один останется на ее улице, другой займет пост на склоне соседнего холма.
– На склон пойду я, – предложил Даниэл.
– Справишься?
– Дома занимался альпинизмом. Лазил по пещерам в пустынях Иудеи.
– Давно?
– Недавно. – Шарави улыбнулся, повел искалеченной рукой. – В конце концов, к этому тоже приспосабливаешься. В противоположность тому, во что верят наши друзья из «Новой утопии», жизнь продолжается для каждого человека.
– Отлично. Где ты ночуешь, Алекс?
– Хотелось бы дома.
– Я тебя провожу. – Майло повернулся к Даниэлу. – Потом нам нужно будет поговорить. Здесь.
Глава 53
Проспав в субботу с четырех до восьми утра, Даниэл проснулся, надел новые джинсы, кроссовки, черную майку и свою лучшую куртку, «Хуго Босс», подаренную тещей на последний праздник Хануки [18] . Затем он вышел из дома, купил газету и отправился в Марина-дель-Рей на розыски «Сатори»
У причала он прикрыл газетой лицо и осмотрелся. Благодаря детальному описанию Апекса поиск яхты Бейкера не отнял много времени.
18
анука – религиозный праздник в иудаизме; отмечается в декабре.