Выживает сильнейший
Шрифт:
– Ты считаешь, что убийца один?
– Гипотетически это возможно.
– Похотливые убийцы обычно охотятся на представителей своей расы.
– Житейский здравый смысл подсказывает, что так было всегда - до тех пор, пока на сцену не вышли серийные убийцы, ставящие себя выше рас и наций. Изнасилование и убийство на протяжении многих лет использовались в качестве эффективного этнического оружия.
Майло вновь склонился над таблицей.
– Парк и школьный двор.
– И то и другое – общественные места, где собираются дети. Не могу отделаться от мысли, что тело Латвинии было оставлено у школы с явным умыслом. К примеру, чтобы вселить в школьников ужас, расширив тем самым свою власть.
– Забота о чистоте породы... – Майло покачал головой.
– Я показал тебе, под каким еще углом зрения можно рассмотреть проблему, хотя бы полемики ради.
– Честно говоря, Алекс, – Майло ткнул пальцем в таблицу, – я вижу здесь лишь разрозненные фрагменты, между которыми очень мало общего. Один убийца в трех различных районах города?
– Естественно, он передвигается. А ты знаешь лучший способ не быть пойманным? Он сознательно снижает вероятность обнаружения связи между убийствами – скажи, как часто детективы из разных участков встречаются и обсуждают свои проблемы? Но у него есть и другая цель – орудуя по всему городу, он опять-таки расширяет сферу своего влияния. Правит городом.
– Король убийств. – Майло нахмурился. – Ладно, полемики ради примем гипотезу убийцы-одиночки. Похищение Рэймонда состоялось за год до смерти Айрит, с Латвинией он расправился три месяца спустя. Почему при его, как ты говорил, педантизме такие неравные промежутки?
– Это если исходить из того, что между Рэймондом и Айрит нет других жертв. Ведь он мог убивать и за пределами города. Но предположим, он действует только в Лос-Анджелесе, и Рэймонд – первый. При всей своей самоуверенности убийца все же не лишен осторожности, ему требуется убедиться в отсутствии опасности. К тому же он – игрок. Азарт заставляет его подбросить полиции кроссовки. Не сработало, шума не получилось. Тогда он наносит новый удар. В тихом, уединенном месте. И этот успех приносит ему ощущение вседозволенности, собственной недосягаемости. Проходит немного времени, и обнаруживают еще один труп.
– Ты хочешь сказать, что вот-вот последует очередное убийство? – Сунув руки в карманы, Майло принялся расхаживать по комнате.
– И еще. Если Рэймонд был первым, то убийца мог убрать тело, чтобы использовать его. Держал его где-то пару месяцев – до тех пор, пока оно представлялось ему нужным. А потом избавился, оставив кроссовки и, может быть, что-нибудь еще. Когда же и кроссовки перестали быть для него эротическим стимулом, он подбросил их полиции, испытав при этом новое удовлетворение. И вскоре опять вышел на охоту. Стал кружить по городу, высматривая место для засады. Подобное тому, где он похитил Рэймонда, и все же отличное от него, чтобы не дать в руки полиции однотипных деталей.
– Начал с парня, а затем переключился на девочек?
– Двуполая личность. Вспомни, никакого секса с жертвами. Верх его переживаний – это выследить и поймать, взять в плен. Вот почему он утащил с собой Рэймонда, а не Айрит или Латвинию. Тогда он был менее импульсивным, он еще только начал узнавать, что именно его заводит, а что приносит наивысшее удовольствие.
– А мозги у вас работают, доктор.
– За это ты мне и платишь. Когда платишь.
– Не знаю, Алекс, не знаю. Очень стройная получилась конструкция, но уж больно много расхождений.
– Согласен. Но вот тебе еще один общий момент: все трое подростков были убиты в общественных местах. Видимо, потому что убийца – или убийцы – находил это эротичным. Либо не имел возможности расправиться с детьми в помещении.
– Бездомный?
– Сомневаюсь. У него машина, и вообще я вижу его представителем среднего класса, чистеньким и опрятным. Семейный человек, живущий внешне нормальной, добропорядочной жизнью. С женой или подружкой. И дети у него есть. Все как у людей. Уютное гнездышко, где не очень-то удобно играть с мертвым телом.
– А что насчет машины? Не фургон ли это? Ты ведь знаешь, как такие подонки любят фургоны.
– Вполне вероятно. Но рано или поздно ему придется с ним расстаться, если я не ошибаюсь насчет семьи и работы.
– Работа явно не с девяти до пяти, Алекс, поскольку он действует в середине дня.
– Видимо, так. Какой-нибудь независимый подрядчик, или у него сменный график. Возможно, сфера сервиса – ремонт и обслуживание техники. Служитель в парке. Охранник. Я бы советовал тебе еще раз проверить персонал обоих парков. Если обнаружится некто, сменивший место работы с Ист-сайда на Палисейдс, потряси его хорошенько.
Майло вытащил блокнот, черкнул в нем что-то.
– И ищи новую жертву. В других районах...
Вошла Робин, поставила на стол поднос с вазочками. Майло сложил расчерченный листок и сунул его в блокнот.
– Давайте, мальчики. Тебе, Майло, с шоколадным сиропом. Мороженое, к сожалению, осталось только ванильное.
– Нет проблем. В простоте – самая прелесть.
Глава 18
В половине десятого я проводил Майло до машины. По лестнице он спускался неторопливо, вразвалку.
– Домой? – спросил я.
– Нет, в контору. Обзвоню каждый чертов участок, может, всплывет что-нибудь. – Он открыл дверцу машины. – Спасибо за наводку, Алекс. Да, и о Уэсе Бейкере. Мы учились вместе в академии. Были самыми старыми в группе. Нет, самым старым был он. Поэтому, наверное, и решил, что между нами есть какое-то духовное родство. А может, потому что у меня в то время уже была ученая степень, а он считал себя интеллектуалом.
– И тебе не хотелось видеть в нем родственную душу.