Выживший. Чистилище
Шрифт:
Легкий шорох сзади заставил меня резко обернуться и отпрянуть в сторону. В слабом отсвете уличного фонаря мелькнула тень, я сделал подсечку, и в следующее мгновение нападавший растянулся на булыжной мостовой. Я тут же оказался сверху, на его спине, заломил руку, из которой выпал приличных размеров нож с широким лезвием. С таким только на кабанов ходить, а тут на живого человека!
– Больно, отпусти!
– простонал отморозок.
Я перевернул его ко мне лицом, продолжая держать запястье на болевом. Одно неверное движение - и он навсегда останется инвалидом. Парню лет двадцать
Я собирался поговорить с ним по душам, без свидетелей, а здесь в любой момент мог появиться запоздалый прохожий. Поэтому, продолжая держать руку заломленной, я пихнул грабителя или кто он там, в сторону оврага, расположенного по другую сторону дороги. По дну оврага журчал ручеек, но явно не канализация - соответствующей вони не наблюдалось.
Бросил его на грязный, мокрый склон оврага, уверенный, что тот не сделает попытки убежать. Уж в психологии людей я за свою жизнь немного разбираться научился. Затем поднес к его лицу острие конфискованного ножа и, глядя немигающим взглядом в зрачки оцепеневшего парня, спокойным тоном поинтересовался:
– Кто ты, безумец, и что за радость была тебе в моей кончине?
Сам не понял, почему решил выразиться в подобном штиле, но мне эта фраза понравилась. А парень пытался еще играть в бесстрашного героя.
– Все равно тебе не жить, - скривился он, сжимая правое запястье пальцами левой руки, словно от этого боль станет меньше.
Вон оно как, видно, неспроста на меня этот урка накинулся. Что ж, вечер перестает быть томным.
– Слушай, а ты на пианино не играешь?
– сменил я тональность.
Отморозок не без удивления отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда ты особо и не расстроишься, если за каждый неверный ответ я буду ампутировать тебе по одному пальцу. А что ответ неверный - я почувствую, у меня в голове стоит неплохой такой детектор лжи. Так что советую говорить правду.
Тот, наверное, и не знал, что такое детектор лжи, но судорожно сглотнул, уставаясь на покрытый каплями дождя металл лезвия, словно кролик на удава.
– А для начала, в качестве наказания за твой проступок, я все же лишу тебя одного пальца. На первый раз мизинца.
Тут же резким движением выгнул его левое запястье и... Черт возьми, не так-то просто отрезать палец находящейся на весу руки, да еще когда жертва дергается и вопит благим матом. Надеюсь, поблизости никто не прогуливается в этот поздний час. Ноя все же справился с поставленной задачей. Отпустил запястье, и бандит схватился за жалкий, кровоточащий обрубок.
– Сука! А-а-а-а!!!
Одного хорошего удара в область уха хватило, чтобы вопли перешли во всхлипывания.
– Итак, - произнес я, держа перед его носом отрезанный мизинец, - итак, как тебя зовут? Отвечай быстро, три секунды задержки - и лишишься еще одного пальца.
На его месте я бы точно не строил из себя героя, вот и он решил проявить благоразумие.
– Витка Червонец.
– А настоящая фамилия?
– Герасимов.
– Давно уркой заделался?
– С пацанов еще. Батя мой уркой был, еще при царе сидел, и я тоже.
– Что тоже?
– Тоже сидел... почти.
– Как это почти? И за что?
– Да в Николаеве фраера одного дербанули, покалечили до смерти, а тот шишкой оказался. Менты за это дело серьезно взялись, взяли нас, мне червонец выписали. Да только на пересылке я сбежал, в Николаев возвращаться было опасно, сюда прибился, к местным уркам.
– И кто же меня заказал?
– задал я наиболее интересовавший меня вопрос.
– Да никто, я сам на гоп-стоп пошел... Ай, нет, не надо!
– завопил Червонец, увидев, что я собираюсь отчекрыжить ему еще один палец.
– Все скажу, только не надо!
– Говори, я слушаю. Три секунды у тебя есть. Одна, две...
– Московские тебя заказали.
Оп-па, а это уже интересно. Тут же всплыло в памяти знакомое лицо на перроне Курского вокзала. Видно, не показалось. И как ведь выследили! Красавцы!
– Кто именно, как зовут, как выглядят? Где договорились встретиться и когда?
В следующие несколько минут я стал обладателем ценной для меня информации. Видно, очень не хотел Червонец лишаться очередного пальца. Правда, он еще не догадывался, что я ему уготовил.
А напоследок еще один вопрос:
– И во сколько меня оценили?
– Пятьсот.
– Так дешево?!
– изумился я.
– Да у нас докер в порту больше в месяц зарабатывает.
– Сукой буду, не вру, - побожился на свой манер Червонец.
– Ладно, верю.
Лезвие с легким хрустом вошло в грудную клетку. Где находится сердце - я прекрасно знал, поэтому парень практически не мучился. Умер он с удивленно-обиженным выражением лица. Ну так я и не обещал, что сохраню жизнь, уговор был только насчет пальцев. Нет, вот сейчас жалость во мне где-то глубоко внутри шевельнулась, но я усилием воли загнал ее обратно. Не время пока, не время. Нужно разобраться с московской делегацией, пока есть такая возможность. На смену утром, впереди вся ночь, чтобы утрясти личные дела. Надеюсь, Червонец не соврал, и встреча состоится в том самом месте, о котором он мне рассказал.
Глава VIII
До улицы Базарной я добирался пешим ходом около часа. Все-таки город я знал не настолько хорошо, чтобы практически среди ночи без подсказки редких прохожих найти нужный адрес. При этом я старался прикрывать нижнюю часть лица ладонью или выбирать места потемнее, чтобы моя физиономия не отпечаталась в их зрительной памяти.
Ничем непримечательная улица кроме как чисто местечковой архитектурой и зданиями постройки XIX века . Наверное, тут много чем торговали когда-то, судя по названию, но сейчас по пути к дому ?13 мне попалась лишь одна скобяная лавка. Сам же номер дома особого суеверия у меня не вызвал. Если кому-то и грозят неприятности, то пусть это будут его нынешние обитатели. Вернее, отдельная их часть, собравшаяся на этой 'малине', оказавшейся одноэтажным деревянным домом на кирпичном фундаменте, запрятанным в глубине двора.