Выживший
Шрифт:
— Откуда ты? У тебя какой–то странный акцент.
— Из Австралии.
Она равнодушно пожала плечами, будто ей было все равно, и продолжила молча работать. Вдруг тишину нарушил громкий настойчивый стук в двери центрального входа.
— Кто это? Твои друзья?
— У меня нет друзей.
Я впервые произнес эти слова вслух и впервые по–настоящему осознал, что пора отпустить прошлое.
— Кому ты сказал, что идешь сюда?
— Все, кого я в этом городе знал, умерли.
Достаточно с нее?
Следом за Рейчел я отошел к черному ходу, так, чтобы нас не было видно через дверные стекла.
— Это охотники.
— Кто–кто? — спросила Рейчел, удивленно глядя на меня с противоположной стороны проема.
— Зараженные, больные.
— Они не умеют стучать в двери.
— Эти умеют. А еще они умеют выслеживать добычу.
Мои слова произвели на Рейчел впечатление. Она, будто не желая верить сказанному, затрясла головой, медленно опустилась на четвереньки и вползла в дверной проем. Я последовал за ней. Стук прекратился. Скорчившись, мы сидели в тени по разные стороны дверного проема и незаметно наблюдали за входом.
Перед дверью стояли два охотника. Они явно пришли сюда по следам и теперь искали меня.
— Из–за меня ты в опасности.
— Похоже на то, — прошептала Рейчел. — Я никогда не видела их так близко.
— А я видел. Даже еще ближе. Правда.
— Они такие…
— Страшные?
— Интересные.
Похоже, Рейчел испытывала неподдельное восхищение вперемешку с научным интересом, будто имела дело с новым видом.
— Мне кажется, мы в безопасности. Они ведь не умеют лазить через заборы.
— Лучше не проверять.
— Что будем делать? — требовательно спросила Рейчел.
— Будем надеяться, что они уйдут, — вот и все, что я мог предложить.
8
Стараясь держаться в тени, мы мелкими перебежками добрались до дверей. Охотники спустились и теперь стояли вместе с двумя другими у лестницы на Пятую авеню. Один из них обернулся и посмотрел на вход, но мы спрятались так, что с улицы нас нельзя было увидеть. На верху лестницы появились двое — по–моему, именно те, что минут десять назад отделились от группы. Они то ли что–то крикнули, то ли сделали знак стоявшим внизу, но, так или иначе, те взбежали по ступенькам и исчезли на Пятой авеню.
— А чего ты сюда пришел? — спросила Рейчел, когда мы выходили на территорию зоопарка через задний ход.
— За мной охотились эти типы.
— Это понятно. Откуда они за тобой шли?
— От отеля «Плаза», я как раз вывернул с другой стороны Центрального парка.
— А что ты забыл в парке?
— Девушку искал.
Рейчел удивленно посмотрела на меня и улыбнулась, будто я помешанный. Затем пошла отпирать какую–то кладовку. Внутри было почти ничего не видно — свет туда проникал только через наполовину заметенные снегом окна на крыше, но Рейчел привычно насыпала два ведра корма и вручила мне. Я вышел за ней, согнувшись под неожиданно тяжелой ношей.
— И ты полез в парк, где полно этих — как ты их называешь? — охотников, чтобы найти девушку.
— Ну да, девушку с видеокамеры.
— Ты даже не знаешь ее?
— Нет.
— Не нашел?
— Нет.
— Зато теперь я знаю, что ты слегка чокнутый, Джесс. Это ж надо было придумать!
— Зато я нашел тебя.
Уже начало темнеть, а я все ходил за Рейчел: она не доверяла мне и старалась держать дистанцию, чтобы в любой момент отскочить, убежать. А мне просто нравилось быть с ней рядом, быть вдвоем и знать, что ты в безопасности. Я надеялся, что скоро она привыкнет ко мне и станет доверять.
— Давай помогу. — Казалось, предложив помощь, я смогу быстрее разрушить стену между нами.
— Это моя работа. Животные — все, что у меня осталось, понимаешь?
Я понимал. Но ведь мои возможности не ограничивались двумя перенесенными ведрами. Поэтому я старался не пропустить момент, когда понадобится помощь.
Рейчел еще раз подошла к пингвинам, накормила тупиков и морских львов — они так внимательно нас разглядывали. Было видно, что девушка очень устала и подавлена. Наконец, она остановилась и попросила меня принести воды.
— Раз уж ты, — восстанавливая дыхание, сказала она и присела на скамейку, — все равно за мной ходишь…
Двумя большими ведрами я стал носить воду с колонки в огромный дом с тропическими птицами. Минут через десять Рейчел тоже взяла ведро и стала помогать мне.
В одну из ходок я заметил указатель к вольеру с белыми медведями. Мне захотелось рассказать Рейчел, как я мечтал о «новой земле», о том, что на месте разрушенного катка вырастет чудесный лес–сад и станет домом для белого медведя. Он будет царствовать там и, может, даже заведет медведицу, и у них родятся медвежата. Только, наверное, Рейчел решит, что я псих — ей некогда думать о таких глупостях: изо дня в день она делает все, чтобы звери хотя бы выжили. Интересно, как она представляет себе будущее?
В тропической зоне, куда мы носили воду, было гораздо теплее: настоящий зеленый оазис посреди снежной пустыни.
Гидродинамические насосы или что–то в этом роде… Папа бы объяснил: он устроил такую систему у нас дома. В грунт укладываются заполненные жидкостью трубы и выводятся в бетонный пол — так земля отдает свое тепло. Ну и, конечно, играло свою роль большое количество окон: они позволяли использовать каждый лучик, подаренный скупым нью–йоркским солнцем.
Рейчел заметила, что я смотрю на крышу.
— Это пассивный солнечный коллектор, — стала объяснять она, показав на секцию с экраном из алюминиевой фольги, к которой сходились большие окна, позволяющие целый день улавливать солнечный свет. — На крыше стоят солнечные панели, от них работают тепловые насосы. Мы выжили только благодаря им.
Мне понравилось, что она сказала «мы» о себе и о животных — как об одной семье. Что бы ни готовили нам грядущие дни, будущее, о котором я мечтал, уже наступало.
— Чему ты улыбаешься? — спросила она, когда мы остановились, чтобы перевести дух.