Взаимное притяжение
Шрифт:
И она тоже любит его. Это точно! Она любит его так сильно, как только может любить женщина!
Почему же она ушла? Значит, ей мало одной любви?
Билли схватился за голову и чуть не смахнул на пол настольную лампу. А когда поставил ее на прежнее место, то вспомнил, что оставлял на комоде кольцо.
А теперь его не было. Нигде не было. Даже в шкатулке с украшениями. Значит, она взяла его? В дом Пеннингтона?
Он посмотрел на себя в зеркало и решился. Хватит! Чем он хуже других? Он – бедняк? Ну и что? Это не
Почему он должен прятать свои чувства, скрывать свои мечты об университете? Почему он должен бояться Пеннингтона и Сьюэлла? Даже боязнь потерять Силоу связывала его по рукам и ногам.
А теперь ему нечего бояться и нечего терять.
Если у него что и осталось, так это гордость!
Званый ужин, как узнал Билли Боб, или, другими словами, ежегодная встреча банкира с персоналом и клиентами, будет проходить в Мартинсвилле. Почему бы и ему раз в жизни не посетить прием, черт возьми? Это будет, конечно, скучное формальное мероприятие для солидных людей в костюмах и галстуках. Ну что ж, он тоже будет скучным и солидным.
Билли перерыл весь магазин, прежде чем нашел что-то подходящее: элегантный черный смокинг и белую рубашку, плиссированную на груди. Складочки были почти незаметны, но придавали рубашке изысканность.
Галстук – черт возьми, охотнее он надел бы петлю на шею, но, что делать, приходилось одеваться по форме – галстук тоже был черным и резко выделялся на фоне белоснежной рубашки.
Все было в магазине, кроме брюк приемлемой для него длины, а времени заниматься подгонкой уже не оставалось. Пришлось оставить джинсы и ковбойские ботинки. Так даже лучше. Пусть они сразу увидят, что он не собирается полностью подделываться ни под них, Пеннингтона с дочерью, ни под это сборище.
Он принял душ, тщательно выбрился и расчесал волосы. Но все равно остался недоволен прической. Слишком уж длинные волосы. Дюймов тридцать. Зачем ему теперь это? Одевшись, он отсчитал ровно три с половиной тысячи из той суммы, что осталась после покупок, перехватил банкноты резинкой и засунул пачку во внутренний карман смокинга.
Когда он спустился в кухню, Эллен и Вилли застыли в испуге. День клонился к закату. Если старые настенные часы не врали, было уже почти семь часов.
– Господи! – пробормотал Вилли. – Ты оделся как на собственные похороны!
– Правильно. Чувствую, сегодня меня вынесут вперед ногами.
– Ты хочешь испортить людям праздник?
– Она испортила мне жизнь, – коротко возразил Билли.
– Видь, ты такой вспыльчивый. Прошу тебя, не делай глупостей! Она любит тебя, а в таком виде ты понравишься ей еще больше, это точно. Она страдает по тебе, я уверена.
– Ну что ты, у нее дел по горло. И вообще, – постарался пошутить Билли, – с каких это пор свекровь ладит с невесткой, а?
– Если ты не будешь меня слушать, я перестану ладить с тобой.
Маленький, толстенький Леланд Риттер уже закрыл свою парикмахерскую, когда Билли Боб постучался в дверь.
– Закрыто! – раздраженно прокричал Леланд, не поднимая головы.
– Заплачу вдвое, – крикнул Билли.
Парикмахер прервал уборку и посмотрел на дверь. Венчик седых волос вокруг его лысины сверкал в рекламных огнях наподобие нимба.
– Ты ли это, Билли Боб? – удивленно воскликнул Леланд, щурясь на посетителя.
– Угадал.
Леланд подошел, открыл дверь и впустил Билли, не умолкая ни на секунду.
– Торопишься куда-нибудь? И зайти решил? Никак нужда какая-нибудь заставила?
– Угадал, – опять обронил Билли, скорей садясь в кресло, боясь, что передумает и убежит из парикмахерской.
– Ай-яй-яй, надо же! – всплеснул руками парикмахер. – И куда же ты собрался идти с новой прической?
– В загородный клуб «Гринвью».
– К Пеннингтону? – воскликнул Леланд.
– К нему. Причем без приглашения. Поэтому я хочу выглядеть соответственно, понимаешь? Чтоб, когда меня выгонят, я бы выглядел стильно.
Билли говорил полушутя, но парикмахер не знал, что и думать.
– Так, – пробормотал он. – Ты торопишься? Значит, спереди подровнять? – неуверенно добавил он и потянулся за ножницами. – Это я мигом.
– Нет, не подровнять, – возразил Билли, глядя в зеркало. – Сегодня мне надо покороче… Знаешь что… состриги и сзади…
– Что? Сзади? – упавшим голосом спросил Леланд. – Ты же всегда насмерть стоял, как я тебя ни уговаривал! А теперь что вдруг?
– Стриги скорей, говорю, пока не передумал!
– Слава тебе, Господи! – прошептал Леланд, обратясь взором к небу, и с энтузиазмом принялся за дело.
– Знаешь, ты будешь, похож на Сьюэллов, если немного… – начал Леланд.
– Нет. Не надо. Хватит и этого.
Когда Билли заплатил и повернулся уходить, парикмахер задержал его.
– Ты хочешь подкузьмить тестя, да? Знаешь, кто там будет? Много шишек, я слышал. Со всех ближайших округов.
– И моя жена.
– Знаешь, тебе не хватает только, – Леланд поколебался немного, – подожди немного…
Он исчез в задней комнате и через несколько секунд вернулся, держа в руке бутылку с черной этикеткой. Виски.
– Возьми. Тебе это сейчас нужнее, чем мне. – И он криво ухмыльнулся.
Дважды он, полный решимости, выезжал на дорогу и дважды возвращался на автомобильную стоянку. Отчаяние вело его вперед. Но неуверенность в себе останавливала. Это чужой мир. Зачем ему лезть в игру, правил которой он не знает? И что, если она действительно не хочет его видеть? И кольцо для нее ничего не значит? Что, если она, вернувшись, домой, забыла его, неотесанного фермера со смешными претензиями на ученость?