Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
В нескольких шагах от шатра Макалаурэ Тьелпэ остановился, сначала дожидаясь всадников, а потом пропуская их мимо. И разглядывая гостя - и его лошадь. Точней, паутину странных приспособлений, которую на неё зачем-то нацепили. Что-то вроде кресла на спину, да ещё и с подставками для ног. Ремни, укреплённые каким-то образом у лошади во рту, чтобы можно было за них тянуть, заставляя поворачивать в нужную сторону… Зачем такие сложности? Когда животное и так радо помочь всаднику, которому доверяет.
Вблизи стало видно, что ремни крепятся к какой-то металлической штуке
Последним ехал Питьо, и Тьелпэ пристроился рядом, дождавшись, когда тот с ним поравняется.
– Алар.
– И сразу же, не дожидаясь ответного приветствия: - А кого это вы привезли?
– А на кого похоже?
– из-за кавалькады показался Тэльво. Спрыгнул на землю, потрепал по шее коня и скептически добавил, обернувшись: - Говорит, что от Моринготто. И хочет говорить о мире.
Видимо, это послужило знаком, что путь окончен. Следом за близнецами стали спешиваться другие дозорные, спрыгнул на землю и посланник. Тьелпэ снова посмотрел на него с любопытством. Интересно, под миром Моринготто понимает безоговорочную капитуляцию?
Пока уводили лошадей и уносили чужое оружие, Тьелпэ снова обернулся к Амбаруссар:
– Отца нет в лагере. Значит, решать будет Макалаурэ?
– Макалаурэ старше, - сказал Тэльво, как будто кто-то этого не знал. И как будто это что-то меняло. Он мельком оглянулся, убедившись, что о лошадях позаботились, и подошёл к шатру, у входа в который замер Луиннаро. Одёрнул плащ и спросил.
– Лорд Макалаурэ готов нас принять?
Луиннаро коротко поклонился младшему брату своего лорда:
– Да, лорд Амбарусса. Посланник может войти. Один.
Из чего Тьелпэ сделал вывод, что близнецы успели сообщить старшему, кого везут. Надо бы и отцу сообщить. Только узнать побольше сначала.
Рыжие переглянулись, и Питьо приглашающе указал посланнику на шатёр: “Тебя ждут.”
И пошёл вперёд, указывая путь. Тэльво вошёл в шатёр следом за ними, тоже проигнорировав недовольного Луиннаро.
Тьелпэ только кивнул ему на прощанье и, оставшись один, пошёл обратно к кузнице. Свернул, не доходя, и по дуге вернулся к шатру Макалаурэ - но уже с другой стороны. Где часовых не было, а натянутая к колышку верёвка приподнимала верхний полог, деля боковую стенку напополам и помогая скрыться от глаз случайных прохожих. Слышимость (если подойти вплотную) была немногим хуже, чем внутри, а горевшая в шатре лампа бросала на плотную ткань искажённые, но узнаваемые силуэты Амбаруссар. Остальные, похоже, стояли дальше.
– Твой хозяин даже не потрудился сказать тебе, к кому отправляет с посольством?
– раздался насмешливый голос Макалаурэ.
– Как я уже говорил, у меня нет хозяина, принц Макалаурэ, и я не являюсь ничьим подданным.
– Незнакомый голос был спокойным и, пожалуй, даже мелодичным.
– Что касается камней, Тано Мелькору они совершенно не нужны, и он как раз собирался вернуть их твоему царственному брату, но… К сожалению, не смог по не зависящим от Тано обстоятельствам.
– Что ж, если они не нужны ему, с
Пару секунд в шатре молчали. Потом посланник ответил:
– Король нолдор не вещь, чтобы его можно было вернуть, принц. Но Тано безусловно собирался отпустить пленного и уже предложил ему свободу - как раз перед моим отъездом.
– И на каких же условиях?
– спросил Макалаурэ.
– Я бы не называл это условиями. Нас интересует мир, ничего более нам не нужно.
– Мир с тем, кто убил нашего отца и нашего деда?!
– оказывается, Карнистиро тоже был в шатре, просто молчал до сих пор. А сейчас не сдержался.
Странно, что близнецы молчат, только тени дёрнулись.
Посланник на выкрик не ответил, и заговорил снова Макалаурэ:
– Мир. Ты говоришь о мире, но никак не объясняешь, что имеешь в виду под этим. Хватит красивых слов. Говори ясно, что вам нужно.
– Ты напрасно ищешь в моих словах скрытый смысл, принц Макалаурэ. Я уже сказал, что нам нужно.
– Посланник говорил по-прежнему доброжелательно.
– Нам нужен именно мир - чтобы на нас перестали нападать, чтобы нас перестали ненавидеть. Чтобы наши народы могли сосуществовать - я не говорю дружить, ибо для этого должны пройти многие годы, - не проливая крови друг друга.
– Равно как и я сказал, что нам надо, - опять Макалаурэ.
– Возвращения Майтимо с сильмарилами. А затем все переговоры. Ты говоришь о прекращении ненависти, о прекращении войны. Но не мы первыми пролили кровь, не мы погубили Древа, не мы вызвали из небытия отвратительных тварей.
Тьелпэ начало казаться, что разговор пошёл по второму кругу. А затем и по третьему. Макалаурэ требовал вернуть камни и отпустить Майтимо, посланник твердил, что короля нолдор никто не удерживает, и стоит ему согласиться на мир с Моринготто, как его отпустят. В чём при этом состоит цель визита посланника в лагерь, не понимал ни Тьелпэ, ни, кажется, Макалаурэ.
Внимательно следить за таким разговором было сложно, и следующие несколько реплик Тьелпэ пропустил мимо ушей, разглядывая, как ветер рвёт облака, и в прорехи то здесь, то там проглядывают звёзды. Пока его не вывел из задумчивости возмущённый голос Тэльво. Видимо, переговоры вновь зашли в тупик.
– Тебе объяснить, за что мы ненавидим убийцу Феанаро и Финвэ? Или ты приехал оскорблять валар и сравнивать нас с тварями Моринготто? И у тебя ещё хватает наглости рассуждать о чести! Да что тут вообще разговаривать!
В какой-то момент Тьелпэ показалось, что Тэльво и вовсе кинется в драку: так резко его тень прыгнула в сторону и увеличилась, сжимая, кажется, кулаки. Но остановилась.
– Оскорблять валар… - в голосе посланника сквозил сарказм. Неудивительно, что близнецы сорвались.
– Да, принц Тельофинвэ, объясни, за что вы ненавидите того, о ком ничего не знаете. Или может быть, тебе что-нибудь говорит название Лаан-Гелломе? И, кстати, объясни заодно, что ты знаешь о том, чьё имя носишь - и истории собственного дома?