Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Холодало, и когда до озера было уже рукой подать, с неба начал срываться первый в этом году снег. Снежинки кружились мягко и бесшумно, как крупные мошки или мелкие листья. И таяли, садясь на разгорячённый лошадиный круп. Или задерживались на меховом воротнике плаща или в чёрных собранных в хвост волосах Куруфинвэ. Он этого не замечал.
Лагерь проявлялся из темноты постепенно. Сначала с очередного взгорья стали заметны огни. А затем показались и сами шатры, перемежающиеся кое-где временными дощатыми постройками. И расшитое полотно шатров, и свежие ещё доски казались то
За то время, пока первый дом шёл от побережья на восток, зрелище успело примелькаться, но после нескольких дней вдвоём снова впечатляло.
С юго-западного края лагеря устроили леваду с выходом к воде, куда лошади и направились сразу, не дожидаясь команды всадников. Там их уже заметили и вышли встречать: двое конюхов и, чуть в стороне, Тьелпэ.
Куруфинвэ легко соскочил с коня, кивнул Сулиндо и сразу же направился к сыну. Останавливаться, впрочем, не стал. Пошёл к лагерю, уверенный, что Тьелпэ последует за ним. Тьелкормо устремился за братом, неосознанно стиснув рукоять меча. Тьелпэ пристроился следом, на полшага пропуская отца вперёд.
– Рассказывай, - скомандовал Куруфинвэ.
– Близнецы привезли майя от Моринготто, он представился Лоэллином, - начал Тьелпэ.
– С ним говорили сначала в шатре у Макалаурэ, потом заперли в кузнице Карнистиро. Он говорит, что Моринготто хочет мира и отпустит Майтимо, если тот пообещает больше не нападать. И что убьёт его и уничтожит сильмарилы, если посол не вернётся через восемь дней.
Куруфинвэ шёл, не сбавляя шага и молча слушая сына. Дослушав, кивнул.
– А сюда он зачем приехал? Сообщить нам эту новость?
– Я не знаю.
– Давно они приехали?
– Часа четыре назад.
Развитие событий Тьелпэ планировал наблюдать из-за отцовской спины. Отец вряд ли погонит - ему будет не до того. А остальные или не обратят внимания, или решат, что Куруфинвэ разрешил.
Куруфинвэ задумчиво пожевал губу, прикидывая в уме. Получалось на грани… Он кивнул.
– Хорошо. Так Кано в своём шатре?
– Думаю, да.
Куруфинвэ кивнул и направился туда.
***
Куруфинвэ вошёл первым, без предупреждения отбросив полог шатра и спросил вместо приветствия:
– Почему мы узнаем такие новости последними и не от тебя?
Снежинки в его волосах блеснули в свете лампы.
Макалаурэ, делавший отметки в каком-то свитке, поднялся навстречу братьям.
– Тьелперинкваро вам сообщил. Почему я должен дублировать сообщение?
– Почему нам не сообщил ты, так что это пришлось делать Тьелперинкваро?
“Тьелперинкваро”, надо же, подумал Тьелпэ, сразу отступивший в сторону, чтобы не загораживать вход и поудачней сделать вид, что его тут нет. Как они все рады друг друга
– Я был немного занят, допрашивал посла от Моринготто!
– И где этот посланник?
– Тьелкормо оттёр брата в сторону.
– Надеюсь, уже кается перед Мандосом?
– Братья, осадите коней!
– вспылил Макалаурэ.
– Успокойтесь, и я посвящу вас в подробности. Я не намерен говорить в таком тоне.
Куруфинвэ тронул локоть Тьелкормо:
– Кано прав. Прости, мы ещё не успели остыть после дороги. Всё это можно выяснить потом. Сейчас важнее, что он говорил о Нэльо.
– Во-первых, Нэльо жив, - начал Макалаурэ. Поднял руку, упреждая возражения вскинувшегося Тьелкормо.
– И я собираюсь организовать обмен заложниками. Поэтому убивать его нельзя. Пока что.
– То, что Нэльо жив, мы знали и так!
– всё равно возмутился Тьелкормо.
– Но теперь мы получили подтверждение. Это раз.
– Макалаурэ немного подождал новых возражений, и не услышав их, заложил руки за спину и прошёлся по шатру.
– Два - он заявил, что приехал вести переговоры. Это ложь. Он приехал морочить головы. Поэтому я очень не рекомендую с ним говорить. А если всё же решите - постарайтесь не убить его. Пока нельзя. Вот если Моринготто не вернёт нам Нэльо - тогда я первый за то, чтобы вырезать его лживый язык.
Куруфинвэ усмехнулся.
– Что нового он рассказывает?
– Что нас всю жизнь обманывали. Ничего нового.
– Макалаурэ раздражённо дёрнул щекой.
– Вопрос в том, как он это делает. Поверить вы не поверите, конечно, но прикончить его захотите.
– Так чего он хочет?
– Куруфинвэ наконец снял плащ, огляделся и перекинул через руку, не найдя, куда повесить.
– Утверждает, что хочет мира и прекращения кровопролития.
– Это после всего?!
– перебил его Тьелкормо.
Куруфинвэ остановил его жестом:
– Ну а что он должен говорить? Что хочет всех нас убить?
– И, не дожидаясь ответа, обернулся к Макалаурэ: - Но он приехал как переговорщик, так? Значит, предлагает какие-то условия?
– Не предлагает он никаких условий. Я сказал ему, что какие бы то ни было переговоры возможны только после возвращения Нэльо с сильмарилами. На что он заявил, что это условие они и так выполнить хотят.
Тьелкормо фыркнул и уселся на походный стул, положив ногу на ногу и облокотившись на стол. На высоком голенище сапога блеснули капельки растаявшего снега.
– И? Что же им мешает?
– Куруфинвэ скептически поднял бровь.
– Он несёт какую-то чушь на эту тему. Конкретного ответа ни на один свой вопрос я не получил. Посему рассудил, что настоящая его цель - не переговоры.
– Это как раз понятно, - отмахнулся Куруфинвэ.
– Вопрос - что ему нужно на самом деле? Свалить на нас вину за убийство Нэльо? Или сломать Нэльо, сказав ему, что братья бросили его и отказались от переговоров? Раз другими средствами за год не удалось?
– Возможно, ещё и третья цель. Выставить нас злодеями, убивающими безоружных парламентеров. И четвёртая - посеять между нами рознь. То, что он рассказывает… - Макалаурэ поёжился.