Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
– Жаль, - вздохнул.
– Столько работы насмарку.
Вельвелоссэ хмыкнул, доедая лепёшку.
– А тебя совесть не мучает, я смотрю.
– Меня совесть?
– Даже настолько не мучает?
– Вельвелоссэ усмехнулся опять, стряхнул крошки с ладоней.
– Так я объясню. По-моему, ты подставил двух мальчишек, а сам вышел сухой из воды, потому что лорд Куруфинвэ не потрудился спросить, кто отвечал за Тинтаэле на том участке.
Ингасиндо удивлённо взглянул на него.
– А я должен был предвидеть, что он увидит несуществующую отметку в тот самый момент, когда
– Предвидеть, конечно, ты не мог. Но мог дать ему такое задание, чтобы уж точно не требовалось присматривать.
– Встал.
– Впрочем, как знаешь.
– По-моему, просверлить отверстия в точно намеченных местах - это не очень сложно!
– По-моему, недавний опыт показал другое. – Он кивнул и пошёл к другому костру.
Ингасиндо только пожал плечами.
***
(о) Мама, можно тебя попросить?
(о) Конечно. Что такое?
(о) У меня же есть ещё одни перчатки? Такие, для работы, со свободными кончиками пальцев. Вот те синие. Можешь передать?
(о) Я спрошу, когда к вам следующий раз едут. А что со старыми случилось?
(о) Порвались, извини. Я буду аккуратнее.
(о) Ничего. Больше ничего не надо из тёплого?
(о) Можно ещё каштанов?
(о) Жареных? – Хисайлин улыбалась.
– Можно. Но они остынут по дороге.
(о) Можно и сырых. Я сам тут пожарю.
(о) Хорошо.
***
Близнецы сначала то и дело озирались, ожидая нового нападения, но всё было тихо. Зато стали попадаться тропы, протоптанные явно не животными, а когда они прошли по одной такой, то чуть не уткнулись в орочью деревню. Тэльво посомневался, не зайти ли спросить дорогу, но Питьо убедил его не рисковать. Так близко к Ангамандо они вряд ли живут мирные и невоинственные.
Больше по тропинкам не ходили.
Зверья и птиц в горах оказалось на удивление мало, хотя нельзя сказать, чтобы местные склоны, можжевельник сквозь снег или поднимающиеся из можжевельника валуны казались особенно зловещими. Наоборот, лес тянулся всё больше редкий и светлый – насколько может быть светлым лес, пусть и заснеженный, но освещённый только звёздами. Но временами накатывал вдруг необъяснимый страх, дурное предчувствие, беспокойство, желание бросить всё и вернуться.
Лошади, кажется, чувствовали это ещё сильней, и шли неохотно, поминутно вздрагивая и опасливо косясь на каждую ветку, отряхнувшуюся от снега.
А скоро их пришлось и вовсе оставить. Тропы между отрогами делались чем дальше, тем хуже, но по ним близнецы идти уже не решались, и приходилось держаться заснеженного бездорожья выше.
Возле особенно крутого подъёма, усыпанного каменными валунами, близнецы попрощались с конями и полезли вверх сами. Минья попробовал взобраться следом, не смог, обрушил сугроб – и обиженно заржал, поняв, что двуногие их бросают, когда вокруг так страшно.
Двуногие устыдились, но полезли дальше, не оглядываясь. Только потом, уже выбравшись на гребень, обернулись посмотреть, как лошади жмутся к подъёму, нервно прядая ушами и выглядывая
Больше тут ничего нельзя было сделать, оставалось надеяться на удачу и ожерелье.
По самому гребню идти было ровней, сугробов не было, и густых зарослей тут почти не встречалось. Зато было сложней прятаться.
Приходилось спускаться ниже, в сугробы или на ненадёжные осыпи, где чуть ли не полсклона норовило поползти вниз от одного неосторожного шага. Один раз забрели на курумник, приняв его под снегом за ровный склон, и даже прошли десяток шагов, прежде чем Тэльво провалился выше колена в щель между валунами. Пришлось возвращаться.
Открытых мест было много. Перед первой такой проплешиной, обойти которую было негде, Амбаруссар переглянулись, скрутили волосы в жгут и низко надели капюшоны, затянув потуже, как от сильного ветра.
Впрочем, ветер и правда был сильным.
Пару раз они заходили в тупик: то обрыв, то слишком уж непролазные кусты или сугробы, - так что приходилось возвращаться и искать другую дорогу. Один раз чуть не столкнулись с орочьим отрядом. Вовремя услышали и ничком распластались среди камней на склоне, у подножия которого как раз прошли орки. Много, дюжины три. Не отбились бы.
Постепенно скалы стали совсем отвесными, а по дну глубокого ущелья между ними легла хорошая дорога. По склону идти уже давно не получалось, да и по гребню не везде. До сих пор он поднимался полого, но в последнее время по гребню было всё меньше наста и всё больше голого камня, и местами он вздымался вертикально вверх.
Спускаться близнецы не решались, так что приходилось лезть. Получалось неплохо, самые отвесные скалы проходились довольно легко, даже верёвка ни разу не потребовалась. Только пальцы мёрзли: местами камень уже успел обледенеть, а местами был покрыт снегом.
А потом ущелье перегородила первая стена, и близнецы выбрали место поровней и залегли за валуном, рассматривая.
Такие стены они помнили ещё по той, первой битве. До них орков гнали легко и весело, а вот такое укрепление сходу взять не удалось. А потом подоспели валараукар, и…
Сейчас перебраться через стену было бы ещё сложнее. Глухая каменная кладка, в три роста высотой. И одни ворота, закрытые наглухо. Часовых не видно, но они точно есть. Да и времени перебираться не будет: судя по следам, отряды тут ходят часто.
– Обойдём? – тихо спросил Тэльво.
– Давай. В Ангамандо нам не нужно.
В поисках дороги дальше пришлось сделать небольшой крюк и пару раз карабкаться по вертикали, но карабкаться было несложно, и их никто не заметил. Амбаруссар опять воодушевились. Всё хорошо получается.
Становилось холодней, и снега под ногами лежало больше. Между глубокими отрогами и в трещинах он, кажется, лежал всегда: плотный, слежавшийся в камень.
Можно было обойти левей, и даже, кажется, удобней. Близнецы даже остановились посовещаться: не перейти ли на другой отрог. Но пощурившись на белый гребень на фоне низкого пасмурного неба, решили, что он ведёт всё-таки не туда. Наверное, Нэльо они оттуда разглядят хорошо, но подобраться не смогут: между отрогом и главным пиком видно было ущелье.