Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Тэльво переставил ноги удобней и поёрзал, распираясь в расщелине и опуская голову. Полка внизу, где они отдыхали, выглядела узкой и далёкой, и падать туда совсем не хотелось.
Он снова посмотрел на брата, успокаиваясь и прогоняя ненужные мысли: всё хорошо, Питьо поднимается быстро, лучше представлять триумфальное возвращение. Или как будет им рад Нэльо.
Шея быстро затекала, и он снова смотрел под ноги, а не вверх, когда услышал вверху какой-то шум и вскрик. Он успел сообразить, что Питьо падает справа от ребра, и рефлекторно дёрнулся в противоположную сторону, да так, что
До этого мыслей в голове не было вообще никаких.
– Сейч-час, - Тэльво отпустил верёвку, попутно заметив, что ожёг об неё ладони. Убедился, что она держится по-прежнему крепко. И полез обратно на зуб, напряжённо следя, как одновременно с его ним движется верёвка – ползёт через зуб и вниз, под весом Питьо. И надеясь долезть раньше, чем она перетрётся об острый край.
========== 1. МИТРИМ (6) Метель в горах, восьмой участок, второе пришествие Куруфинвэ и качели ==========
Питьо ударился гораздо раньше, чем ожидал. И не об землю, а об стену.
Когда стена рядом вдруг поползла вверх, уже после первого рывка, он дёрнулся сначала, но потом сообразил, что это Тэльво стал подниматься, а сам он, соответственно, опускаться. Но уже на верёвке, а не в свободном полёте.
Главное, что до самого Намо не долетел. Нога болела, голова болела, сквозь звон в ушах показалось, что Тэльво что-то сказал… или показалось?
– Питьо, ты там как? – повторил Тэльво, больше для того, чтобы сказать хоть что-то. Что брат жив, он знал и так. Что не в порядке – тоже.
Забравшись на зуб, он остановился отдышаться, вытер рукавом внезапно вспотевший лоб и растерянно посмотрел вниз, поустойчивей выставив ногу и держась обеими руками, чтобы не свалиться через край под весом брата. Питьо внизу слегка покачивался на верёвке, даже не делая попыток за что-то ухватиться или хотя бы не тыкаться коленом в острый угол.
Растерявшись, Тэльво так и стоял неподвижно, пока ладони не заледенели от скалы. Что делать? Втягивать его сюда? В расщелине тесно, вдвоём долго не просидишь. Да и чего высиживать? Нужно спускаться, но до полки длины верёвки не хватало, от безвольно болтавшегося Питьо до неё можно было подвесить ещё троих таких же. А то и больше. И отсюда полка казалась совсем узкой, не верилось, что они вдвоём там спокойно разгуливали меньше часа назад.
Ладони начали ныть от холода, и камень под сжатыми пальцами делался всё острей и шершавей. Тэльво осторожно покрутился, становясь так, чтобы освободить одну руку и не потерять равновесие. И чтобы верёвка не так сильно резала бока…
Он подышал на пальцы, поправил лямку на плече – и тут его осенило: есть же вторая верёвка! Надо только связать обе вместе.
Следующие полчаса ушли на то, чтобы втянуть Питьо к себе в расщелину. Ладони саднили, верёвка норовила выскользнуть из рук, а сначала и выскальзывала
Питьо ничем не помогал. Мешком повалился на край скалы и только вяло бессмысленно шевелился, пока Тэльво устраивал его поудобнее, спеша осмотреть голову и ногу. В рыжих волосах проступили алые пятна, а согнутая в неположенном месте голень явно была сломана.
Тэльво что-то успокаивающе твердил себе под нос, глупости какие-то. Просто, чтобы брат слышал знакомый голос. А сам полез в сумку за верёвкой. Руки ощутимо дрожали. Так. Стоп. Он заставил себя остановиться, глубоко вдохнуть несколько раз. Если он сейчас уронит верёвку, то можно сразу прыгать следом.
Наконец пальцы перестали заплетаться, зато снова стало холодно. Оказывается, он успел вспотеть, и мокрая одежда липла к спине на ледяном ветру.
Через несколько минут он всё-таки связал две верёвки вместе, проверил узлы на поясе у себя и у Питьо, прижал его к себе и горячо зашептал на ухо, открыв сознание, на случай, если слов будет недостаточно:
– Я тебя сейчас буду спускать, понимаешь? Это недолго, но будет качать. Я тебя спущу на полку, но мне надо будет, чтобы ты там развязал узел и не упал, пока я буду спускаться сам. Ты понимаешь?
– Хорошо, - тихо сказал Питьо. – Только медленно. Не хочу ногой об полку…
– Я тебе заранее скажу.
Ответ Тэльво приободрил. Значит, не так сильно приложился. Он ещё немного посидел в обнимку с братом, так было теплее и спокойнее. Потом перевалил его через край. Хотел осторожно, но получилось не очень: Питьо тихо охнул, когда сломанная нога, кажется, ещё раз ударилась о камень, но на торопливые испуганные извинения отвечать уже не стал. Тэльво ещё немного подышал, успокаиваясь, упёрся поудобней, намотал верёвку на пояс в один оборот и стал медленно протравливать её вокруг себя.
Ещё через несколько минут они уже оба были на полке. Спустив брата, Тэльво просто перевязал верёвку с себя на каменный зуб и спустился по ней. И только потом задумался, что делать дальше. До земли было примерно вдвое больше, чем хватало длины верёвок – обеих. Для промежуточных остановок ничего подходящего он тоже не видел. А по трещине Питьо точно не спустится со сломанной ногой.
Непохоже было, что он и по лестнице сейчас спустился бы. Тэльво сел мокрой спиной к стене, обнял близнеца, укладывая себе на колени. Тот не сопротивлялся. Только промычал что-то невнятное, когда Тэльво слишком резко передвинул его голову.
Он посидел ещё немного, кусая губу и пытаясь придумать выход, а потом сдался и позвал Турко: пусть говорят, что хотят, лишь бы пришли быстрей и помогли Питьо!
Но ничего особенного старшие говорить не стали. Турко только уточнил дорогу, обеспокоенно расспросил, насколько всё плохо… Даже стало немного обидно: получается, они этого ждали, что ли?
Договорив, Тэльво вздохнул и потёр висок. Голова всё равно успела разболеться.
Пока они сидели на полке, к ветру добавился снег, теперь белые мошки носились вокруг стаями, смазывая контуры даже соседних скал и ложась на Питьо. Тот открыл глаза, когда Тэльво осторожно смахнул снег с его волос.