Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– Ремисто где? – так же резко спросил его Гаудин.
Парень неопределённо пожал плечами, подозрительно косясь на нолдор.
– До ветру пошёл.
“Понаоставляют мальчишек за старших, неудивительно потом…” – вполголоса пробурчал Гаудин, вызвав у Хейлана хмурый взгляд исподлобья. За спиной у Тьелпэ негромко, но отчётливо фыркнул Тинто.
– Это вот Хейлан, - услужливо повторил Гаудин на синдарине. – Он тоже в этой штольне был, как всё потекло, но поближе к выходу. Я говорил вам. Думал, правда, на месте кто-то поопытней будет.
– Да, спасибо, -
– Моё имя Келебримбор, это Тинтэль. Ты сейчас руководишь разбором завала?
– Вроде как я, - хмуро подтвердил тот, глядя в сторону.
– Ты можешь рассказать, что здесь случилось? Наткнулись на грунтовые воды?
О решении обойтись пока без синдарина он пожалел уже на “грунтовых водах”. Впрочем, Хейлан понял. Коротко сказал что-то рабочим, поторопив жестом, отчего те неспешно потянулись к выходу, повернулся к гостям и выразительно пожал плечами.
– Да балрог его знает, на что наткнулись. Давно капало.
– И вы не проверяли, откуда капает?
– Чего там проверять? С потолка.
– Хейлан, - встрял Гаудин, - отвечай на вопросы лорда! Он не просто так приехал! Наверняка вы тут всё неправильно делали, раз обвалилось!
– Что неправильно делали? Ты думаешь, дядя не умеет руду добывать? Да он работал на этих шахтах ещё пацаном вот таким!
Гаудин смерил уничижительным взглядом сначала его, потом рабочих. Те проходили мимо особенно неспешно: на нолдор всем было интересней поглазеть, чем на привычную картину снаружи.
– Пройдём дальше?
– предложил Тинто, заслужив, как раньше Амилвендэ, удивлённый взгляд от Гаудина. Вместо ответа тот повернулся к Тьелпэ.
– Я хочу посмотреть место обвала, - кивнул тот, не хотевший ни слушать чужие ссоры, ни, тем более, мешать работе.
– Заодно покажете, где впервые начало капать. Или это как раз под обвалом?
– Конечно, конечно, - закивал Гаудин.
– Хейлан и покажет, и расскажет вам всё.
– Пройти-то можно, - подтвердил парень, когда все посмотрели на него.
– Но там ещё не разобрали до конца, и ничего мы отсюда не увидим. Можно по верхней штольне пройти, как раз до места обвала. Если не боитесь, вдруг под ногами снова рухнет.
– Сначала здесь посмотрим, потом поверху, - кивнул Тьелпэ. Под этой штольней, насколько он помнил результаты разведки, рушиться было некуда. – Ты был здесь, когда случился обвал? Расскажи.
– Ну чего рассказывать? Сыро тут было, потом грязь потоком, а там и потолок рухнул. Только я не видел всего, я у выхода был.
– Верхнюю штольню тоже размыло?
– Да в ней уже лет двадцать никто не работает, - неопределённо ответил Хейлан, но Тьелпэ не стал пока настаивать, кивком предложив ему показывать дорогу.
Какое-то время они шли рядом (Тинто – позади, с Гаудином), только пропустили пару задержавшихся рабочих и обогнули уложенные вдоль стены опоры на замену испорченным. Шаги громко отражались от стен и потолка, при ходьбе по лужам – даже слишком громко, чтобы разговаривать, так что беседа ограничивалась короткими
Дорога делалась хуже, воздух – плотней, поддерживающие свод опоры стали попадаться чаще, и кое-где между ними натянулась мелкая просмоленная сетка, уберегая головы от падения каменной мелочи. Кое-где сетка свисала с потолка или торчала из завалов обрывками. Расчистить здесь действительно успели не всё.
– Может быть, выйдем наружу, лорд? – предложил Гаудин, догоняя их после очередной лужи и хлюпая ногами так выразительно, что сразу стало ясно: сапоги его для таких прогулок годятся ещё хуже, чем штаны.
– Поговорить и там ведь можно…
– Тебе необязательно с нами ходить, - кивнул Тьелпэ.
– Я не знаю, сколько времени у меня уйдёт на осмотр, а у тебя наверняка и без нас хватает работы.
Гаудин поколебался, но не решился воспользоваться этим щедрым предложением. Попробуй доверь этому Хейлану разговор с благородными господами без присмотра. Не наизвиняешься потом!
Штольня шла почти горизонтально, но воды в ней прибывало. Между не до конца расчищенными завалами здесь и там красновато блестели в свете ламп лужи, делаясь всё больше, пока не начали через одну растекаться от стены до стены. Пол понемногу забирал вверх. То заползал грязью и щебёнкой на стену до самого потолка, так что пройти можно было только прижавшись к другой стене. То дыбился горбом поперёк штольни, заставляя сгибаться вдвое и внимательней смотреть под ноги, чтобы не съехать с горба в очередную лужу.
Через пару минут ход вильнул и покосился: пригодной для ходьбы здесь оставалась только узкая лужа вдоль правой стены, а слева пол крутой осыпью загибался вверх, плавно переходя в потолок. Пришлось растянуться цепочкой. В воздухе ещё отчётливей запахло сыростью. Хейлан замедлил шаги, нащупывая дно и придерживаясь то за стену, то за такие же мокрые и скользкие опоры. А вот замыкавший шествие Гаудин как будто и вовсе никогда не ходил смотреть завалы, и теперь время от времени разбавлял эхо от капели и чужих шагов ударами головой в потолок и шорохом поползшей земли.
Тьелпэ перестал крутить головой по сторонам, больше доверяя осанвэ: как бы и в самом деле не начало что-нибудь на голову рушиться.
А вскоре дорога и вовсе кончилась: пол впереди полого взбирался вверх и смыкался с потолком. Хейлан остановился у торчащего из щебня и грязи обломка то ли балки, то ли опоры, и по-хозяйски положил на него руку.
– Пришли, - сообщил он очевидное.
Капель, не заглушаемая шагами и многократно отражённая стенами, самую малость не дотягивала до звучной барабанной дроби, но концентрировался Тьелпэ не на ней. Наверху гулко слышались пустоты и много сыпучей породы, набухшей и тяжёлой от накопленной воды.