Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
Про шахты Ремисто действительно знал не в пример больше, хотя тоже не понимал причин обвала. Зато точно знал, когда была открыта какая штольня, где уже выбрали жилу, а где только подкапываются к главным залежам. Тинто помечал себе всё это, пытаясь не гадать, почему знающий всё это Ремисто терпит незаслуженные попрёки от кладовщика Миро, а управляет всем Гаудин, который не знает ни шахт, ни количества поставляемой руды. Когда вопросы иссякли, Миро ещё раз цыкнул на мастера для острастки и выгнал его обратно к шахтам. Как показалось Тинто, сам Ремисто обрадовался возможности вернуться к работе ничуть не меньше.
Дальше Тинто
Остальные свитки Тинто проверять не стал: общую картину он понял, цифры более-менее сошлись, и он не был уверен, что нужно вникать во все мелочи. Кто его знает, что там нашёл Тьелпэ. Может, придётся совсем другое выяснять.
Миро тоже не горел желанием обсуждать объёмы добычи и выплавки, вместо этого увлечённо рассказывая, как у них все с детства учатся владеть оружием, и сам он тоже умелый копейщик, хотя хуже эльфов, наверняка, те-то за такую долгую жизнь все должны становиться страсть какими воинами!
Тинто рассеянно кивал, хмурясь на свои записи и прикидывая, что ещё вечером спросит Тьелпэ. Очень не хотелось утром приходить сюда ещё раз и заново всё перекапывать.
– Я тут слышал, - не унимался Миро, - вы у себя в городах и людей принимаете на службу?
– Мм, да, есть такое дело, - отозвался Тинто.
– Лорд Куруфин организует отряды.
– Ага… – оживился Миро. – И прямо всех желающих берут? Или смотрят на родовитость там, или кто как копьём владеет?
– Ну, я не очень про это знаю. Но что-то нужно уметь, да. Там будут дальше учить, но не с самого начала. Детей точно не берут.
– Он вздохнул, закрыл свою тетрадь с пометками и сунул её в сумку.
– На этом пока всё.
Пока они возились, солнце сползло почти до крыш и свет в окошке стал золотистее, но сумерки ещё не упали, так что Тинто отмахнулся от настойчивых попыток Миро выполнить поручение дяди и увести лорда к горячей воде и пошёл смотреть человеческий посёлок. Ему это редко удавалось, и ещё реже – не верхом и не в свите кого-то из лордов.
***
Под вечер на улицах стало попадаться больше людей, и не только дети. Возле одного из домов двое мужчин выгружали из телеги брёвна с яркими следами от свежеобрубленных сучков, дальше по улице у колодца несколько женщин набирали воду и попутно что-то активно обсуждали – похоже, гостей из города. Во всяком случае, все разом замолчали, когда Тинто подошёл, но почти сразу заулыбались в ответ на его улыбку, а через минуту уже оживлённо расспрашивали его про Аглон и земли за морем. Тинто рассказывал, заодно помогая им набирать воду с помощью странной конструкции, заменявшей здесь ворот: жердь потолще лежала на раздвоенном столбе, как качели, а с длинного её конца свисала жердь потоньше с прицепленным ведром, которое можно было опускать в колодец и поднимать, орудуя большой жердью как рычагом.
Посреди разговора солнце вдруг упало за горку, уронив на посёлок сумерки, и сразу стало
Там же у колодца он встретил усталую Амилвендэ и узнал от неё, что пострадавших на самом деле осталось мало. Самые тяжёлые успели уже умереть, а остальные и так шли на поправку. Все, кроме одного, с загноившимся переломом, над которым она собиралась ещё поработать завтра. Поудивлялась ещё, что люди придумали окуривать больных особым дымом, слегка снимающим боль, но не придумали хотя бы мыть руки перед тем, как перевязывать открытые раны, отказалась от торжественного ужина и пошла обратно.
Женщины с водой тоже ушли, а следом и Тинто отправился бродить между домами, переходя через лужи где по грязной траве, а где по выложенным в цепочку камням, пока не оказался на неширокой полосе между сыпучим меловым обрывом и задами домов, откуда нельзя было подняться в жилые комнаты, но можно было зайти в коровники: скот здесь держали для тепла не в отдельных сараях, а на первом этаже, наполовину врытом в землю. Тинто уже собирался идти обратно, но заметил возле одного из домов ту девочку, которую днём прогнали в посёлок. В руках она держала лопату с черенком выше её макушки, которой, однако довольно ловко сбивала присохший навоз у входа и перебрасывала его в стоявшую рядом тачку, шаркая ногами в непомерно больших башмаках. Тинто невольно замедлил шаг, приглядываясь, а потом всё-таки подошёл ближе. Девочка его тоже заметила, опустила лопату и прищурилась, прикрывая глаза от заходящего солнца чумазой ладонью. Из тёмного провала ворот пахло навозом, прелым сеном, и слышалось жевание и вздохи коров.
– Привет. – Тинто присел на корточки, чтобы не нависать над ребёнком.
Девочка кивнула.
– Ты потерялся? Большой дом там, - махнула рукой неопределённо.
– Да нет, я так… Поговорить хотел.
– А… – как-то без интереса протянула девочка, снова берясь за лопату. Копнула свежую кучу под ногами, но больше для вида, так что Тинто решил продолжить расспросы:
– Ты здесь… работаешь?
Девочка угукнула, продолжая ковырять лопатой тёмное пятно и искоса разглядывая гостя. Ей было интересно.
– И ты это любишь делать?
– Говно-то? – щербато заулыбалась девочка. – Так его не любить, его убирать надо.
Видимо, Тинто выдал своё удивление, потому что она тут же перестала улыбаться, вытерла нос кулаком, засопев, и снова взялась за лопату. Тинто спросил, поколебавшись:
– Может быть, тебе помочь?
Теперь удивлённо посмотрела девочка. Перехватила лопату покрепче.
– Чего это? Зачем это?
– Ну, ты устала же, наверное. – Растерянно объяснил Тинто, уже жалея, что затеял этот разговор.
– Чего это устала? Ничего я не устала… – Девочка зачерпнула побольше.
– И лопата у меня одна только.
– Ну хорошо, нет так нет, - Тинто, на всякий случай, отступил на шаг.
– Но ты же не только это делаешь?
Девочка сосредоточенно перекидывала в тачку навоз с торчащими из него соломинками, солнце почти село, протягивая от тачки длинную тень, а внутри коровника стало совсем темно, и пол казался одинаково чёрным и грязным везде. Тинто уже подумывал уйти, но тут девочка, видимо, сочла, что достаточно опровергла предположение об усталости и, наконец, ответила: