Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)
Шрифт:
В качестве «антипавловцев» и идеалистов были подвергнуты травле и в течение нескольких лет не имели нормальной возможности вести научную работу такие выдающиеся советские ученые, как академики Л. А. Орбели, И. С. Бериташвили, действительный член АМН СССР П. К. Анохин и многие другие.
В стране закрывали прекрасные генетические, цитологические, физиологические лаборатории.
Серьезно пострадал после этих бессмысленных преследований наш научный, государственный и политический престиж. Буржуазные газеты получили богатый материал для антисоветской пропаганды.
Но главное — это ущерб, который был нанесен сельскому хозяйству, медицине, ряду других отраслей народного хозяйства, ущерб, который сейчас начинает выявляться с полной очевидностью, но истоки которого далеко не всегда стараются правильно установить.
Послевоенное
Описанные в предыдущих главах трагические для нашей науки события были прерваны войной. Теоретические споры на время забылись для того, чтобы возобновиться в 1945–1946 годах после публикации академиком Т. Д. Лысенко малоубедительной статьи об отсутствии в природе так называемой внутривидовой конкуренции, признание которой всегда было одним из основ дарвинизма. Публикация статьи расширяла сферу лысенкоизма, приводя его к 154 столкновению с интересами других групп ученых (ботаников, морфологов, зоологов, дарвинистов), которые сразу выступили с критикой идей Т. Д. Лысенко.
Характерен эпизод начала дискуссии, свидетелем которого был и автор этих строк, в то время студент Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, начавший научную работу на кафедре ботаники под руководством академика П. М. Жуковского. 5 ноября 1945 года Т. Д. Лысенко на курсах работников госселекционных станций впервые сделал сообщение, отрицавшее наличие в природе внутривидовой конкуренции у растений и животных. Уверенность Т. Д. Лысенко в прочности своей аргументации была столь велика, что он сам вызвал к себе П. М. Жуковского, передал ему еще неопубликованную рукопись и попросил сделать критические замечания. Т. Д. Лысенко пообещал напечатать его возражения вместе со своей статьей в редактируемом им журнале «Агробиология». ПМ. Жуковский, крупнейший ботаник, ученый, обладающий энциклопедическими знаниями, ученик и соратник Н. И. Вавилова, честно принял вызов Т. Д. Лысенко. Мы, молодые студенты, горячо обсуждали статью П. М. Жуковского, которую он прочитал нам перед передачей ее Т. Д. Лысенко. Статья содержала основательную, убедительную критику концепции Т. Д. Лысенко, была интересной, логичной и блестящей по форме. Прочитав статью, Т. Д. Лысенко бьш взбешен и напечатал только свою статью без всяких изменений и исправлений. ПМ. Жуковский решил не сдаваться и опубликовал свои критические заметки в 1946 году в журнале «Селекция и семеноводство» под заголовком «Дарвинизм в кривом зеркале». Ответом на нее явился грубый, демагогический выпад Т. Д. Лысенко в газете «Правда», озаглавленный «Не в свои сани не садись». Не только бестактный и неумный заголовок статьи, но и все ее содержание было бессмысленным злобным. Ответ ПМ. Жуковского, направленный им в ряд печатных органов, не был опубликован.
Журнал «Селекция и семеноводство» предоставил свои страницы статье ФДворянкина, наиболее активного сторонника Т. Д. Лысенко, которая называлась «Дарвинизм в меиделистском зеркале» (1946. № 1–2). Содержание ее было весьма поверхностным. Через некоторое время Т. Д. Лысенко снова выступил в журнале «Агробиология» со статьей «О кривом зеркале и некоторых антидарвииистах». Меткий заголовок полемических заметок П. М. Жуковского сильно задел, как мы видим, самолюбие лысенковцев. С этого момента началась травля ПМ. Жуковского, которого за выступление в защиту дарвинизма причислили к антидарвинистам и морганистам-менделистам, хотя он был ботаииком-экспериментатором, специалистом по культурной флоре и не имел в тот период прямого отношения в генетике. До начала дискуссии Т. Д. Лысенко относился к П. М. Жуковскому весьма положительно.
Начало дискуссии изменило и мои личные представления о Т. Д. Лысенко. До этого момента я воспринимал спор в области генетики и дарвинизма как действительно научный спор, в котором, как мне казалось, обе стороны заслуживают право на уважение. Наблюдая же начало дискуссии в области дарвинизма, я понял, что для Т. Д. Лысенко и его последователей важно было все что угодно, но только не выявление научной истины.
Дискуссия по проблемам дарвинизма захватила многих ученых, и очень скоро выяснилось, что позиция Т. Д. Лысенко и его последователей была явно натянутой и фактически малообоснованной. Она граничила с простой фальсификацией науки. Выяснилось, — кроме того, что ни Т. Д. Лысенко, ни его сторонники не обладали достаточной эрудицией для того, чтобы вести дискуссии на принципиальном уровне.
И тогда Т. Д. Лысенко вновь «сорвался» на демагогию, на политический шантаж, отнеся всех, не согласных с его гипотезой, к защитникам империализма. На страницах «Литературной газеты» от в 1947 году опубликовал вздорную статью, в которой говорилось, в частности, следующее: «Чем объяснить, Что буржуазная биологическая наука так дорожит «теорией» о внутривидовой конкуренции? Ей нужно оправдать, почему в капиталистическом обществе громадное большинство людей, особенно во время перепроизводства материальных благ, ведет бедный образ жизни.
Все человечество принадлежит к одному биологическому виду. Поэтому буржуазной науке и понадобилась выдуманная внутривидовая борьба. В природе внутри вида, говорят они, между особями идет жестокая борьба за пищу, которой не хватает, э§ условия жизни. Побеждают более сильные, более приспособленные особи. То же самое происходит, мол, и между людьми: капиталисты имеют миллионы, а рабочие бедствуют, потому что капиталисты якобы умнее, способнее по своей природе, по своей наследственности.
Мы, советские люди, хорошо знаем, что угнетение трудящихся, господство капиталистического класса и империалистические войны ничего общего не имеют ни с какими законами биологии. В основе всего этого лежат законы загнивающего, отживающего свой век буржуазного капиталистического общества.
Но внутривидовой конкуренции нет и в самой природе. Существует лишь конкуренция между видами: зайца ест волк, но заяц зайца не ест — он ест траву. Пшеница пшенице также не мешает жить. А вот пырей, лебеда, осот являются представителями других видов и, появившись в посевах пшеницы или кок-сагыза, отнимают у них пищу, борются с ними.
Буржуазная биологическая наука, по самой своей сущности, потому, что она буржуазная, не могла и не может делать открытия, в основе которых лежит непризнанное ею положение об отсутствии внутривидовой конкуренции. Поэтому и гнездовым севом американские ученые заниматься не могли. Им, слугам капитализма, необходима борьба не со стихией, не с природой; им нужна выдуманная борьба между белоколосой и чериоколосой пшеницей, принадлежащими к одному виду. Выдуманной внутривидовой конкуренцией, «извечными законами природы» они силятся оправдать и классовую борьбу, и угнетение белыми американцами черных негров. Как же они признают отсутствие борьбы в пределах видов?»
Приведенный тезис Лысенко — это от начала до конца вульгарное смешение общественных и биологических закономерностей и искажение смысла критики в адрес самого Т. Д. Лысенко, это, наконец, возведение обвинений на Ч Дар-. вина — действительного автора концепции о внутривидовой конкуренции.
Дарвинизм и генетика были поставлены в одной из статей И. И. Презента в очень своеобразную зависимость от фаз развития капитализма. «Капиталистический период своего расцвета вынес на гребне своей культуры величайшее творение биологической мысли — историческое воззрение на органический мир, дарвинизм. Загнивающий капитализм на империалистической стации своего развития породил мертворожденного ублюдка биологической науки, насквозь метафизическое, антиисторическое учение формальной генетики…» (Леиингр. правда. 1947. 6 марта).
Эта неумная и грубая демагогия не имела, конечно, серьезного успеха, она вызвала еще большую оппозицию ученых. Студенческая молодежь на проходивших в этот период вузовских дискуссиях явно не поддерживала идей Т. Д. Лысенко.
Особенно большой интерес привлекла дискуссия по внутривидовой конкуренции, организованная биологическим факультетом Московского университета. Эта дискуссия состоялась 4 ноября 1947 года в переполненной до отказа самой большой аудитории МГУ. С докладами выступили академик И. И. Шмальгаузен и профессора А. Н. Формозов и Д. А. Сабинин, которые аргументированно, логично и убедительно показали полную несостоятельность концепции Т. Д. Лысенко. Ни один из лысенковцев, присутствовавших на заседании, не решился принять участие в полемике, несмотря на предложение председательствующего.