Взлетная полоса

Беляев Александр Павлович

Пожимая на ходу руки коллегам, Сергей, нигде не задерживаясь ни на минуту, прошел прямо в приемную Кулешова. Ирина была еще в Есино, и Сергею волей-неволей пришлось ломиться к шефу безо всякого доклада. Решительно отворив дверь, спросив на ходу разрешения и не дожидаясь ответа, он вошел в кабинет. Александр Петрович очень удивился, увидев его.

— Вы? — словно не веря своим глазам, спросил он. — Что случилось?

— Ничего. Хотел посоветоваться, — успокоил его Сергей. — Здравия желаю.

— Здравствуйте, — протянул ему руку Кулешов. — Присаживайтесь и советуйтесь. Благо есть свободная минута. Кстати, вы получили карточки с вопросами? Видели их?

— Видел, —

доложил Сергей.

— Заполнили и привезли?

— Нет, не привез. С ними занимаются Окунев и Заруба.

— А вы?

— А я по поводу снимков, которые мы получили от вас вместе с карточками.

— Понятно, — сразу как-то разочарованно промычал Александр Петрович. — Но потом, когда вернетесь к себе, вы тоже проштудируйте вопросы. Так как со снимками?

Сергей чувствовал: Кулешов явно делает над собой усилия, чтобы сдержаться и не выставить непрошеного визитера за дверью И, оставайся Бочкарев на своем месте, он, вероятно, именно так бы с ним и поступил. Но в данный момент Сергей был в группе старшим, и это давало ему право при решении серьезных вопросов непосредственно выходить прямо на Главного. Очевидно, Александр Петрович сейчас вспомнил об этом и потому усадил Сергея в кресло перед своим столом.

— Уже первые полученные от вас фотоснимки целей дали нам основание считать объектив «Фотона» неудачным. Последующие серии снимков подтвердили это мнение, — начал сразу с сути дела Сергей. Он говорил долго, спокойно и рассудительно. Перед ним лежала его рабочая тетрадь, он листал ее, называл цифры, приводил расчеты и формулы. Несколько раз он бросал взгляды на шефа. Тот, казалось, слушал его внимательно. Но никак, ни единым возгласом, ни единым жестом, не давал понять, нравится ему это или нет.

Сергей знал манеру Александра Петровича не перебивать докладчика.

— Учитывая сказанное мною, — продолжал Сергей, — мы предлагаем испытания временно прекратить и начать создание нового опытного образца объектива. На это уйдет месяц-два. Сейчас вполне можно отпустить испытателей в отпуск. Их рапорта имеются. Вот они, — закончил Сергей и выложил на стол два рапорта: Владимира и Жердева. — Теперь все.

— Хорошо, — сказал Александр Петрович. Он взял рапорты офицеров, сунул их в ящик своего стола и встал. Сергей встал тоже. — Мне надо обдумать ваши предложения. Я не готов ответить вам сразу, — сказал Александр Петрович. — Поэтому сегодня отдыхайте. А завтра в двенадцать я жду вас здесь. — После этого Александр Петрович пожал Сергею руку.

Сергей попрощался и вышел из кабинета. Визит оставил у него неприятное впечатление. И в то же время он был доволен собой — ошеломил шефа. Лучшим и самым верным доказательством этого было то, что Александр Петрович совершенно ничего не мог сказать ему в ответ по существу вопроса. Такое с ним случалось крайне редко. Но в данный момент было именно так. Сейчас Сергей попытался решить: что же все-таки больше всего возымело действие на Александра Петровича? Неожиданность сделанного им предложения или само предложение? В течение дня он несколько раз возвращался к мыслям об этом. Но к окончательному выводу так и не пришел. Делать в городе ему было нечего. Он поехал в бассейн «Москва» и, благо погода была жаркой, часов до пяти купался и загорал. О Юле он не думал. Не думал и о Ирине. И лишь изредка вспоминал о делах. Впервые за долгие дни оказался незанятым и расслабился. И сразу отрешился от всего. Было удивительно приятно лежать на горячем галечнике и смотреть на зеленоватую от кафеля воду бассейна. Потом он зашел

в «Прагу», купил кое-что на ужин и отправился домой. Дома он, выгрузив из ящика порядком накопившуюся за время его отсутствия почту, в основном газеты и журналы, улегся на тахту и принялся рассматривать броские заголовки и снимки. Время приближалось к восьми, а он на сей раз почему-то почти не волновался, не ходил по комнате от окна к двери, не выскакивал на балкон и не смотрел вниз в надежде увидеть у парадного «Жигули». Конечно, ему хотелось, чтобы Юля пришла. Но если бы она и не пришла, он бы не удивился и, как ни странно, не очень бы даже на нее обиделся. Но она пришла. Зашла в квартиру и сразу же фыркнула:

— Господи, как у тебя жарко:

— Не жарче, наверное, чем у других, — ответил Сергей.

— Не знаю, не знаю, — не пожелала соглашаться Юля. — Я ни у кого больше не была.

Она сняла туфли, сунула ноги в его шлепанцы и отправилась в ванную.

— Послушай, — раздался оттуда ее голос, — а если я выкупаюсь?

— Пожалуйста, — ответил он.

— Да, но мне потом надо будет что-нибудь надеть. Где твой халат?

— Сдал в стирку.

— Давай простыню, завернусь, как римлянка. И чистое полотенце, — потребовала она.

Сергей невольно улыбнулся.

— Такого, какое нужно тебе, может не оказаться.

— Очень жаль, — сказала Юля и открыла кран.

В ванной зашумела вода. На душе у Сергея заплескалось что-то веселое, похожее на весенний ручей. Он опустился на тахту и прислушался. Вот Юля сбросила шлепанцы, вот тонко звякнули о стеклянную полочку под зеркалом ее кольца и часы.

— Чем ты там занимаешься? — снова нетерпеливо спросила она.

— В общем, отдыхаю, — ответил он.

— Нашел время! Рассказывай, как прошло рандеву с отцом.

Сергей сразу вдруг все вспомнил. В том числе и вопрос, на который не мог ответить себе днем. Но почему-то сейчас ему уже не хотелось на него отвечать. Но он тем не менее начал рассказывать ей о встрече с Александром Петровичем.

— Что ты там бубнишь? — недовольно прервала она его. — Ты думаешь, я что-нибудь тут слышу? Возьми табуретку, сядь здесь и рассказывай.

Сергей послушно взял табуретку и зашел в ванную. Юлю надежно скрывал пышный покров легкой как пух пены, над которым возвышалась лишь ее голова с собранным в тугой жгут волосами.

— Хороший шампунь я достала? — спросила она.

— Можно назвать его «Снежный обвал», — по достоинству оценил моющее средство Сергей.

— Завтра же возьму целую коробку, — решила Юля. — Так о чем вы еще говорили?

Сергей снова начал рассказывать о своей встрече с Александром Петровичем.

— Не то, — остановила его Юля. — Меня больше интересует твой объектив.

Но тут на Сергея вдруг накатило.

— А почему же тогда не приехала, когда я тебя просил? Когда ждал? — с упреком спросил он.

— Расскажи, как пришла тебе в голову сама идея? — пропустив мимо ушей его реплику и сразу тем самым обезоружив его, продолжала Юля.

— Не мне она пришла, Володьке, — признался Сергей. — Он тогда брякнул: «Я тебе не стрекоза», или что-то в этом роде. И с этого все началось. А почему именно стрекоза? А почему она видит и впреди себя и сзади? И пошло разматывать, и пошло…

Сергей увлекся воспоминаниями и вовсе забыл, где он и чем занята его собеседница. Лишь время от времени замечал, как щурит, что-то одобряя, зеленые глаза Юля. Сначала она слушала его молча, потом стала задавать вопросы. Она вникала во все детали, все понимала, и ему было интересно ей рассказывать.