Взлетная полоса
Шрифт:
Выручил Сергея телефонный звонок. Звонил Владимир.
— Названиваю тебе весь вечер, а тебя нет и нет. Думал, уж не махнул ли ты обратно туда, в свою командировку! — бодро прокричал он в трубку.
— День рождения у Остапа отмечали, — объяснил Сергей.
— А, тоже дело. А завтра чем намерен заниматься?
— Наверняка дома буду.
— А венесуэльцев не хочешь посмотреть?
— Каких еще венесуэльцев?
— Национальный ансамбль. Впервые в Союзе. И всего один день. Сомбреро. Пончо. Гитары:
— А почему их надо смотреть?
— Да потому, что они танцоры, а не певцы. Неужели афиш не видел? А еще в столичном гарнизоне служит!
— Делать мне больше нечего, как по заборам афиши разглядывать, — фыркнул Сергей. — Короче. Что ты предлагаешь?
— Это самое, смотреть. Понимаешь, есть у меня четыре билета. С трудом, но достал. Вот и предлагаю: берем Ирину, Юлю — и вперед.
— Юля? А она пойдет?
— Как пить дать. Она же не такая зануда, как ты. К тому же любит танцы.
— Балет она любит, — поправил Сергей.
— Какая разница? Пляшут, и ладно.
Сергей задумался. Юля любила ходить на концерты. Она не пропускала ни одной выставки, не оставляла без внимания ни одной приезжей знаменитости. Конечно, на балет она пошла бы с большим удовольствием. Это Сергей знал. Но она охотно смотрела и танцы. И если бы согласилась побывать и на этом концерте, это уже был бы добрый шаг к примирению. В предложении брата Сергей увидел что-то вроде спасательной соломинки.
— А как же я ее приглашу? Я ее до понедельника не увижу, — забеспокоился он вдруг.
— Позвони.
— Домой я ей не звоню.
— Ну я позвоню. Подумаешь, проблема. Ты-то «за»?
— Конечно. Только не звони сейчас. Сегодня уже поздно.
— Ладно. Жди сообщения утром.
Ночь Сергей спал плохо: ворочался и, что с ним бывало крайне редко, просыпался. И окончательно очнулся ото сна гораздо раньше обычного. Он с нетерпением ждал, что скажет Владимир. Но тот почему-то не звонил. Часам к одиннадцати терпение у Сергея лопнуло, и он сам попытался вызвать Владимира. Но квартира Кольцова-младшего в Есино тоже не отвечала. «Взбудоражил, балда, а теперь жди его как у моря погоды», — недовольно ворчал Сергей. Однако ждать долго не пришлось. Часов в двенадцать неожиданно позвонила Ирина.
— Сережа, это я, — сказала она. — Так мы сегодня идем?
— Да, Ирочка! — обрадовался он ее приветливому, ласковому голосу.
— А Юля, кажется, уехала на дачу. Я звонила ей, звонила шефу — ни там, ни тут никто не отвечает.
— Жаль, — сразу сник Сергей.
— Но билет не пропадет. Я уже пригласила брата. Послушаем гитары, а потом пойдем к нему в мастерскую. Он только что вернулся из Переславля-Залесского. Работал там в Горицком монастыре. Вы, конечно, бывали там?
— Нет, Ирочка, не довелось.
— И Плещеева озера не видели?
— Естественно.
— И ботик Петра Первого? И Спасо-Преображенский собор, котором крестился Александр Невский?
— Ирочка, клянусь вам, я все это увижу.
— А я ездила туда с Женькой сто раз. Интересней Переслявля, по-моему, только Суздаль. Мне там так нравится, что одно время я совершенно серьезно хотела стать историком. И даже подавала документы на исторический в МГУ. А потом вдруг почему-то передумала.
«Наверно, Володька потому и молчит, что не мог дозвониться до Юли, — подумал Сергей. — Надо же как не везет…»
— Попросите брата. Пусть он вас свозит в Переславль. И меня возьмите. Я буду очень рада. И все-все вам там покажу и обо всем расскажу.
— Хорошо, Ирочка, — пообещал Сергей.
А примерно через еще час раздался звонок в дверях. И на пороге появился Владимир собственной персоной. Сергей взглянул на него и сразу понял, что тот чем-то расстроен.
— Вот так, — многозначительно проговорил он и выложил на стол четыре розовых билета. — Чтоб служба не казалась медом, сегодня улетаю.
— Да ты что? — опешил Сергей.
— Так точно! Приказ в зубы, керосин в бак — и Сто второй просит взлет!
— На черта же ты тогда все это затевал? Юля уехала на дачу. Ты улетаешь. А я — извольте бриться…
— Ничего, брат, приобщайся к мировой, можно сказать, культуре.
— Шел бы ты знаешь куда? — не сдержавшись, огрызнулся Сергей. — Вечно с тобой какая-нибудь ерунда получается. Тысячу раз зарекался связываться…
— Известное дело, когда господь-бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе, — виновато усмехнулся Владимир. — Разве ж сам я думал, что так получится? Приказ, Сережа!
Он хлопнул брата по плечу и повернулся к выходу.
— И все? — остановил его Сергей. — Ты хоть посиди. Может, съешь что-нибудь? Кофе выпей…
Владимир остановился.
— Не хочу. Сидеть тоже некогда. Мне ведь еще до дому надо добраться. А вот насчет отпуска, пожалуй, поговорить стоит. Ты когда думаешь отдыхать?
— Ничего не знаю и не думаю! — решительно закрутил головой Сергей. — Знаю лишь, что надо сдать прибор. Так что раньше чем в декабре вряд ли получится.
— Жаль.
— А сам?
— У меня график железный. Подойдет сентябрь — отдай не греши. Занду в машину, ружье в чехол — и к старцам. Ох уж и отведу душу!
— Что значит «сентябрь»? Ты же с нами работаешь. А мы к сентябрю никак не управимся, — заметил Сергей.
— Я говорю, у нас порядки свои. На отпуск меня подменят. Полетаете с другим. Вот так! — объяснил ситуацию Владимир и продолжил свой путь к двери.
Сергей проводил его до лифта, вернулся в квартиру и взглянул на часы. Было около часа. «Полдня словно кошке под хвост! — недовольно подумал он. — Дел чертова уйма, и хоть бы за одно взялся! Ждал, видите ли… А чего ждал?» И опять он почувствовал обиду, но не только на Юлю, а уже, кажется, на весь белый свет. И в первую очередь на Владимира. И больше всего — на самого себя. В таком мрачном настроении он принялся разбирать и устанавливать на полки книги, приводить в порядок свои записи. В три часа снова позвонила Ира.