Взорвать Манхэттен
Шрифт:
Машины оставили в лесу. Уже рассвело, ровно побледнело небо, заволокло звезды белесой пеленой, зябкая сырость наполнила воздух. Дачный поселок казался заброшенным и глухим. В узких глинистых проулках царила сонная пустота.
«Жигули» Трофимова стояли возле гнилого, заляпанного сизыми ноздреватыми бородавками древесного лишая, забора. За забором высился дощатый дом, выкрашенный поблекшей зелененькой краской. Свисала с ржавых петель приоткрытая косая калитка.
Трое спецназовцев вошли на участок, заросший высоченной дурной травой, уже поджухлой от первых заморозков. Один караулил дорогу на выезде, укрывшись за бетонным кольцом колодца, другой остался возле машины.
Закатов нащупал рифленую рукоять пистолета в наплечной кобуре.
– Ты страхуешь под окнами, - шепнул ему в ухо командир штурмовой группы.
– Я иду к двери… - Он осекся: раздался шум подъезжающих к дому машин.
Спецназовцы, не раздумывая, залегли в траву. Их примеру сметливо последовал капитан.
Хлопнула испуганно и визгливо калитка. На двор ступили трое: воинственные, в черных кожаных куртках, с перекошенными отвратительными рожами явно уголовного толка. Двое держали в руках под цевье потертые «калаши», у другого, - худосочного, наголо стриженого, с узким лобиком и оттопыренными ушами, был пистолет, похожий на старый армейский «Вальтер».
– Стоять, ФСБ!
– выныривая из травы, скомандовал командир спецназа, направив автомат на вошедших.
– Оружие - бросить.
Тут же грохнул выстрел из «Вальтера», без раздумий вскинутого в сторону окрика.
В следующие мгновения вся троица неловко и ватно попадала, скошенная бесшумной очередью страховавшего командира офицера.
Закатов, впервые очутившийся в подобной передряге, рвал из кобуры застрявший в ней пистолет. На пятачке, где остановились машины, гремела пальба. Черные тени спецназовцев метнулись к забору, исчезли, вмявшись в землю, и сразу же сухо застукали затворы от выверенных беспламенных очередей.
Когда Закатов сообразил наконец-таки отстегнуть кожаную застежку, удерживающую оружие в кожаном чреве футляра, наступила тишина. Поднялся командир группы, сокрушенно ковыряя пальцем свинец, застрявший в бронежилете.
В доме зажегся свет. На веранду вышел коренастый мужик в длинных цветастых трусах с изображениями волка и зайца из народного мультфильма «Ну, погоди!» Потерев крепкую, коротко остриженную голову, мужик, вглядевшись в Закатова, сказал:
– Прямо-таки, деревенский детектив. Или чего, открылся сезон охоты?
– Кто в доме?
– остервенело ринулся к нему капитан, потрясая табельным пистолетом.
– Ну, я… - ничуть не смутился мужик.
– Гена, Юра… Еще гости у нас.
– После, озабоченно пощупав живот, добавил: - Это грибы, точно. Всю ночь происходил неясный метеоризм. Вы проходите, - кивнул на раскрытую дверь.
– Я отлучусь буквально на семнадцать мгновений.
– И, не успел Закатов произнести очередную фразу, скрылся в облезлой будке неприхотливого туалета.
С первыми лучами неуклонно встающего из-за леса солнца, закипела суета оперативной страды: прибыла заспанная милиция, труповозка, скорая и похмельный прокурорский чин.
Закатов начал подсчет потерь и приобретений. Из «Альфы» не пострадал никто, зато вокруг дома насчитали шесть убитых бандитов и одного подранка, голосившего на всю округу и бережно качающего простреленную ногу. В доме оказалось лишь двое субъектов: коротко остриженный невозмутимый человек, страдающий животом и унылый сутулый тип, хозяин дачного пристанища, некто Квасов. Трофимов исчез.
На этом сюрпризы не кончились: сторожевой пост, оставленный на подъезде к поселку, перехватил еще одно значительное лицо: подъехавшего вслед за бандитами на личном автомобиле Укрепидзе. На участки тот не заехал, держась поодаль от агрессивных мероприятий братков.
– Ты чего здесь?
– злорадно вопросил Закатов помятого спецназом милиционера.
– На дележ чьей добычи прибыл?
– Выполняю обязанности по службе, - равнодушно отозвался тот.
– Следуя полученным от агента данным. Агент, кстати, тот, что вопит… Ну, раненый. Он подтвердит…
– Какие еще обязанности?!
– Розыск гражданина Жукова. Мне сообщили, что он здесь. Я приехал.
– Укрепидзе то и дело пробирала легкая дрожь, но голос его был ровен и тускл.
– Разберемся. И с агентом твоим, и с тобой, - пообещал Закатов.
– Увести пока.
Последующая беседа с Квасовым выявила несуразности: на вопрос, куда делись постояльцы, он ответил, что те улеглись спать на втором этаже, после чего он забылся глубоким сном, и проснулся от пальбы и от криков. Ничего не смог пояснить и об исчезнувшем Жукове, но, когда Закатов поведал ему о подвале с тротилом, поплел что-то о мировом масонском заговоре, некоторые подробности которого готов открыть за гарантии личной свободы и безопасности.
Среди убитых бандитов, лежавших рядком на участке, признал авторитетного жулика Питона, с кем у него, оказывается, не сложились личные отношения.
Крепыш с короткой стрижкой бесстрастно сообщил, что оказался здесь вовсе по недоразумению, решив провести время за сбором грибов.
– Сегодня большая роса, - сказал он Закатову.
– Самая погода для белых. Если вам не нужна моя помощь, пожалуй, пройдусь во-он вдоль тех березок. В прошлом году нашел там два десятка.
Тон его при этом был абсолютно безмятежен и будничен. Понять, кто это - законченный придурок, или большой философ, Закатов не смог. Махнул рукой стоявшему в дверях милиционеру:
– Задержите пока гражданина…
– Может, картошечки?
– спросил непробиваемый гражданин.
– Осталась со вчерашнего. Давайте, чего стесняться? А то у вас и вид лица нездоровый… А если страдаете запором, пробой на корпус гарантирую, проверено только что.
– Слушай, ты!
– свирепея, воскликнул Закатов.
– Я понял. У вас отсутствие аппетита.
– А у тебя, наверное, глисты, - подал недружественную реплику офицер спецназа.
– Я их легко вывожу, - простодушно сообщил любитель грибов.
– С помощью электрической розетки.