Взорвать Манхэттен
Шрифт:
Марк сполоснул маску. Виктор уже был в воде и, поправляя загубник, указывал рукой направление движения.
Около получаса они плыли в метре от поверхности, сверяя направление по перископу. Наконец, показалась лодка, стоящая посреди тихого залива. В ней сидел одинокий рыбак.
Марк увидел его сгорбленную спину в теплой, простеганной куртке и - широкополую шляпу.
Подплыв к лодке с двух бортов, замерли, переводя дыхание и собираясь с силами. Над ними чернело, покачиваясь, округлое днище с выступом неглубокого киля.
Вспыхнуло солнце, прорезав толщу воды. Прозрачная рябь пронеслась над головами, на миг словно переломив торчащий над поверхностью прут удилища.
Обменялись знаками готовности. Шевельнув ластами, неторопливо устремились вверх.
Акцию выполнял Виктор, Марк страховал его с противоположного борта.
Длинное сильное тело морпеха взметнулось над водой, высунувшись из нее по пояс. Хваткие пальцы уцепили запястье неизвестного рыбака. Марк нащупал край борта, подтянувшись на нем. И - увидел довольно странную сцену:
Перед ним, на дне лодки, грузно и вяло лежало тело незнакомца. Перегнувшийся через низкий борт морпех словно уткнулся озадаченным взором в его спокойное, отчужденное лицо.
Марк выдернул изо рта загубник. Поднял маску.
Утренняя гладь воды была зачарованно пуста. Нахохлившийся за высоким камышом лесок словно дремал, сохраняя в своей глубине остатки ночи. Белели вдалеке, на пригорке побережья, тихие домики.
– Он готов, - сказал Виктор, поворачивая из стороны в сторону длинными сильными пальцами безвольно болтавшуюся голову жертвы.
– Точно, зрачки по семь копеек…
– Не понял… - Марк слизнул капли воды, сорвавшиеся с верхней губы.
– Я его хвать за руку, а он и окочурился… Нежданчик.
Убедившись, что перед ними и в самом деле труп, поплыли назад.
Невозмутимые итальянцы расспросами их не утомили. Диалог состоял из вопросительных взглядов и ответных вдумчивых кивков. Не тратя время, покатили обратно, переодевшись в просторном отсеке машины.
Вечером они уже находились в Нью-Йорке, сидя в ресторане на родном Брайтон-Бич. День был будний, не отмеченный обилием посетителей, и ничто не мешало спокойной дружеской беседе за кружкой пива и вымоченными в чесночном соусе голубыми крабами. Разве - телевизор, светивший на кронштейне в углу барной стойки. Передавали новости.
– Так вот насчет этих кислородных аппаратов, - повествовал Виктор, недовольно косясь на аппарат, где холеная дикторша докладывала о событиях прошедшего дня.
– Мне еще наш старшина наказывал: если ночью ошибешься с выбором глубины - копец без комментариев. А я однажды…
– Стоп!
– поднял руку Марк, напряженно прислушиваясь.
На экране виднелось знакомое озеро. После на его идиллический фон выплыло фото дородного, седовласого человека в очках. С испытующим, неприязненным взглядом. Затем возбужденно заговорила дикторша.
– Чего такое?
– не без интереса произнес мало сведущий в английском Виктор.
– Сегодня на рыбалке, - поведал Марк равнодушно, - скончался от инфаркта бывший директор ЦРУ. Публика выдвигает всякие скользкие версии, но медицина их опровергает.
– Ювелирная работа нуждается в премиальных, - задумчиво рассудил Виктор.
– Мы их получили, пять дней отпуска, - откликнулся Марк.
– Дедушка Кнопп и без того расщедрился.
– Во, в какие дела мы впутались, - произнес Виктор.
– В какие сферы углубились… Даже не верится. Масштаб!
– На самом деле - ничего удивительного, - откликнулся Марк.
– Босяки и миллиардеры, мы все живем в одном мире, Витя. И смысл нашей физической жизни аналогичен. Мы плывем на одном корабле, только в каютах разных классов. И не было бы одних, не было бы и других. И любой король зависит от сантехника.
– Ну, уж да!
– возразил тот.
– Ты знаки равенства не расставляй где ни попадя… Если бы все были такими умными, как Уитни, например, то он бы работал на почте.
– Почему на почте?
– Хрен знает… Так пришло в голову. Кстати, Лильке я сказал, что устроился электриком, - добавил невпопад.
– А рабочий шлем у тебя есть?
– А как же! Каски-то нам выдали, когда мы дурика выкручивали, что антенны, мол, проверяем…
– Тогда на касках надо обозначить две молнии.
– Это уже расшифровка.
– По-моему, Витя, - грустно произнес Марк, - мы попали с тобой на суровый крючок. Как мыслишь?
– Если крючок не колет, его можно считать удобным, - ответил тот.
– А сорвемся с него, пойдем на дно. Так что будем извиваться. Я, например, доволен…
– Чем?
– А мы с тобой теперь часть силы, - ответил морпех.
– Я вот кожей чувствую, что мы не в кодле какой-нибудь, и не в шараге временной… Мы как бы сказать?
– в системе, во! Я, например, не смейся только, а будто в секретном отделе Чека себя ощущаю.
– Там все отделы секретные.
– У нас не хуже! В общем, не переживаю. Мы же раньше наносили Америке вред, так? А теперь - при полезных делах. Чего там дальше - неясно, а сейчас мне все в цвет. И так думаю, что если язык за зубами плотно держать, и выполнять все, как надо, продержимся мы долго.
– До второго пришествия?
– А оно тебе надо?
– Вот сейчас ты точно попал в цвет!
– усмехнулся Марк.
– О чем даже не подозреваешь. Второе пришествие попахивает для нас озером огненным.
– Сформулируй…
– Это долго. Почитай Библию, там все есть.
– Все умные книги, - обсасывая ножку краба, изрек морпех, - я прочел в детстве. Это вообще вредно для здоровья.
– И это есть в Библии, - согласился Марк, подняв палец.
– Слово в слово. В каком-то смысле ты предвосхищаешь Экклезиаста.