Взорвать Манхэттен
Шрифт:
– Я отвечу на все ваши вопросы, сэр… - молвил он сорванным голосом.
– И правильно сделаете. Только зачем мне утруждаться? Вы сами знаете, что мне хотелось бы от вас услышать. Начинайте.
– Предыстория моей американской жизни, вас, полагаю, не волнует, - сказал Марк.
– Почему? Полезно услышать, какой путь привел вас в это кресло…
– Тогда – так!
И Марк впервые в жизни, довольно честно и беспристрастно поведал свою биографию до того момента, как оказался в кустах возле дома Уитни со сканером. Рассказывать о своих похождениях в Лос-Анджелесе категорически не хотелось, несмотря на пагубность последствий.
– И что же дальше?
– Дальше в горле у Шехерезады пересохло, и ей необходимо его промочить.
Уитни нажал на какую-то скрытую кнопку и в кабинет вошел молчаливый верзила.
– Принесите ему воды.
Пластиковый стакан ткнулся в губы. Ручеек потек по подбородку, скатившись за ворот рубашки.
– Жду продолжения, - проронил Уитни.
– Мы хотели послушать ваши разговоры, а дальше, если речь в них пойдет о наших персонах, наметить дальнейшие действия.
– То есть?
– В зависимости от ситуации. Если она стабильна, имеет смысл затаиться в Штатах, если накалена - скрыться в России. Лично я склонялся к последнему варианту.
– В вашей машине мои люди обнаружили много американских документов. С их помощью ваше нелегальное положение было бы весьма стабильным. Зачем вам Россия?
– Документы и фото на них надо обновлять, - сказал Марк. – И тут можно нарваться на засаду в компьютерных сетях. Помимо того, мои отпечатки существуют в полицейских досье. Попади я даже в мелкую переделку, и, будь идентифицирован, остаток дней проведу в тюрьме за подделку федеральных документов. Так что в России было бы надежнее. А уж Виктору… ну, моему товарищу, тем более. Языка не знает, интеллект, извините, как у мартышки… Хотя партнер он надежный и толковый.
– То есть, вы хотите сказать, что очутились в тупике?
– Вот именно. – С огромным облегчением Марк начал сознавать, что Уитни, во-первых, настроен отнюдь не кровожадно, а во-вторых, отчего-то не соотносит инцидент в Лос-Анджелесе с его, Марка, происками.
Или это игра, или какое-то безумное везение! Только бы не прокололся Витя, если сейчас с ним ведут задушевные беседы палачи олигарха.
– Вы посмотрели диски, - сказал Уитни. – И какой сделали вывод?
– Я посмотрел несколько фрагментов, - поправил его Марк. – Вывод? Это не вывод, а подтверждение того, о чем знают практически все. Есть мировое правительство, пытающееся держать в рамках существующую цивилизацию. Оно далеко не всесильно. Устремления его встречают отпор тех или иных национальных сообществ. Приходится идти на разного рода маневры. Зачастую – непопулярные. Секретность этих маневров шита белыми нитками. Если завтра, к примеру, в Китае, вспыхнет какой-нибудь грипп, поражающий лиц только с определенным разрезом глаз, меня это совершенно не удивит. Вас, судя по всему, тоже. Но попробуй только заикнись кто-либо с высокой трибуны о лабораторном происхождении вируса! Несмываемое оскорбление, враждебный выпад, грязная провокация! И – соответствующий демарш, который вывернет скандал в пользу разобиженной стороны… Поиски доказательств, вдумчивые разоблачения? Да кому они, в общем-то, нужны? Успокойтесь, мистер Уитни, мир давно принадлежит вам. И главный храм в нем – храм золотого тельца. В Библии об этом все есть.
– Дело обстоит куда как сложнее, - покривившись, произнес Уитни.
– Мне знакома подобная точка зрения о нас, американцах. Вы рассуждаете, как завистник и маргинал, каким, собственно, и являетесь. Вы приехали в мою страну, чтобы паразитировать в ней, отдайте себе в этом отчет. Ваше преимущество перед остальными эмигрантами лишь в одном: вы стремились выучить английский язык. Мексиканцы, переселяющиеся к нам целыми деревнями, уже не испытывают такого желания, им проще создать в наших городах свои «маленькие Тихуаны». Впрочем, у вас тоже есть свой Брайтон-бич.
– Вы так не любите эмигрантов?
– Я не люблю тенденцию, когда единое общество подменяется раздробленными поселениями со своими газетами, телевидением; анклавами, где властвует не просто национальная идентичность, но и собственная экономика. Но это - разговор с другим собеседником.
– Я не настолько туп и ничтожен, - сказал Марк.
– И могу вам возразить: вы давно утратили ту Америку, в которой выросли. И сейчас руководите другой. Где нет единого языка и единой веры. Кроме иудеев, протестантов и католиков теперь здесь существуют индуисты, буддисты, мусульмане, мормоны, синтоисты, агностики, вуду, растафари. Тьма сатанистов разного толка… Атеисты, наконец. Когда во время инаугурации упомянули имя Христа, то президента укорили за неуважение к чувствам верующих и пренебрежение к иным конфессиям… И данный процесс неостановим. Сюда возвращается язычество, мистер Уитни. И такой прецедент в истории уже был. Правда, иного качества и природы.
– Какой же прецедент?
– Он назывался Третьим Рейхом.
– А вы шутник.
– Губы Уитни дрогнули в снисходительной улыбке.
– Так вот, поведайте мне господин шутник: каким вы видите свое будущее в этой языческой стране?
– Если вы милостиво оставите меня в живых, то я продолжу свое пресмыкание, - сказал Марк.
– Держа язык в языческой стране за зубами. И помня, что мне в любой момент его могут отрезать. Может, женюсь, ибо мечтаю о детях.
Уитни медленно откинулся на спинку кресла. Лицо его смягчилось, а глаза равнодушно потухли, уставившись в пространство за головой Марка.
– Что же, - сказал он. – Мечтать не вредно, вредно не мечтать. С другой стороны, мне кажется, настало время извлечь выгоду из наших отношений. Помогите вернуть материалы. Признаюсь, мне крайне неприятен факт их пребывания вне моего сейфа.
– Какой я идиот! – с чувством произнес Марк. – Что стоило мне оставить их здесь!
– Ваш товарищ увез их в Москву?
– В том-то и дело! И если вы спросите, почему мы так решили, я не смогу дать внятного ответа. Мы находились в горячке…
– Вы поддерживаете с ним связь?
– Я дал ему номер своего нового сотового телефона. Он позвонил один раз. Затем - пропал.
– Очевидно, он понимает, что, если вы попали к нам, разговоры с вами – занятие пустое. А если не попали, то попадете. А он не имеет желания отнести эти материалы… во всякого рода инстанции?
– Я ему объяснил… Тому, кто сдает такие козыри, отрубают руки. Он понял.
– Хорошо. Что бы вы сделали, рассуждая, как бывший полицейский?
– Я мог бы поехать в Москву, навестить его родителей и через них убедить его выйти на меня.
– Хм-м… - Уитни помедлил. – Знаете, а мне пришла в голову забавная идея… – Может быть, вы действительно отправитесь в Москву. Хотя там и без вас хватает народу. Но отправитесь чуть позже. А пока я доверю вам и вашему товарищу несколько поручений. Если вы справитесь с ними, то, считайте, что приняты на работу. Вам же нужна работа? Тем более, вам давно пора заняться полезным трудом. Через труд совершенствуется душа, и я ненавижу бездельников.
– Я готов проявить себя в деле сыска, - начал Марк, но Уитни от него отмахнулся: