Взрослые дети, или кирзачи для Золушки
Шрифт:
– Ты чего не спишь? – шепотом спросила Марта.
Малая отвернулась к стене и грубо ответила:
– Не спится.
– А то, что ты домой ночью не вернулась, родители как отреагируют?
– Никак.
– Будут переживать.
– Не будут.
– Искать начнут.
– Мгу.
– В полицию обратятся.
– Мгу.
– В больницу.
– Ага.
– Или они знают, где ты?
– Не знают.
– Моя мама бы переживала, если бы не знала, где я и что со мной.
– А чего не переживает?
– Она умерла несколько лет назад.
Малая повернулась к Марте и с интересом спросила:
– Интернатовская что ли?
– Нет.
– Повезло тебе – зло ответила Малая.
– А ты чего злишься?
– Отстань, я спать хочу.
Она опять отвернулась к стене и плотнее закуталась в плед.
– Я завтра в полицию пойду – зачем-то сообщила Марта.
– Это уж без меня.
– Да. Я сама. Тебя домой провожу и пойду.
– Как хочешь.
Марта закрыла глаза, поудобнее легла, поскрипев при этом диваном и позвала:
– Малая.
– Что? – недовольно спросила девочка.
– Спокойной ночи.
Малая глубоко и устало, как-то даже не по -детски вздохнула и ответила:
– Спокойной ночи.
– Пусть тебе приснятся хорошие сны – пожелала Марта.
На это Малая ничего не ответила, только расплакалась, не по-детски, по-взрослому расплакалась, без всхлипов, соплей и завываний, просто слезы. Крупные, долгие, соленые слезы потекли у нее из глаз. И она только думала, хоть бы Марта не заметила, что она плачет.
Но Марта уже спала, она только успела подумать про сержанта Ивкина и заснула, чуть вздрагивая и постанывая.
***
Бабушка Лена всегда ругала мать Ани и говорила про нее: глупа та птица, что гнездо свое оставила. Оказывается Аня такая же, как мать. Такая же глупая курица. Глупая перепуганная, безмозглая перелетная курица. Почему смысл бабушкиных слов дошел к ней только сейчас, в эту черную минуту времени. Почему десять дней назад она об этом не подумала? Подумала бы вовремя, и решала бы не ехать, не искать лучшие места для жизни, лучшую работу, лучше бы дома сидела. Чтобы сейчас с ней не произошло, но дома все же лучше. А произойдет с ней не что иное – а самое плохое – это она знает наверняка.
Аня испуганно забралась с ногами на кровать, ей было холодно, ее знобило и трясло. Ей хотелось забраться под одеяло, спрятаться под него, закутаться с головой и не высовываться. Но ее пугало это чужое одеяло, пугала эта комната в жгучем красном цвете, именно этот цвет, по ее мнению, должен быть в комнатах для любовных утех всяких извращенцев. Нужно как страусу спрятаться под одеяло, не важно, что с другой стороны одеяла ее видно, лишь бы, не видеть эту комнату.
Она прекрасно осознавала, что попала в публичный дом. Она осмотрелась в комнате ничего лишнего и уютного, только кровать, небольшой стол, два стула и балдахины. На каждой стене с потолка свисали балдахины ярко красного цвета. Ужасно. Все ужасно и страшно. Ужасные балдахины, ужасная кровать. Ее пугала кровать, на которой она сейчас сидела и пыталась унять дрожь, и все думая можно ли спрятаться под одеяло? Наверное, можно. Теперь-то понятно, что кровать будет принадлежать ей.
Аня скрутилась, обняла свои ноги и задрожала еще сильнее.
Какой кошмар ей пришлось пережить.
Эта страшная погоня. Ее кидало на заднем сидении джипа, она даже несколько раз стукнулась головой о стекло, но надежда, что полиция их догонит, остановит, притупила боль. Она сильно надеялась на полицию, на их скорость, даже стрельбу, ее не пугали выстрелы, она молилась, чтоб джип босса догнали и арестовали. Молилась, чтоб джип босса расстреляли до сквозных дыр, чтоб попали в колеса, лишь бы он не ехал, лишь бы он не скрылся от полиции.
Когда Костя выстрелил в полицейского, который остановил их машину за превышение скорости, Аня поняла, что эти люди не перед чем не остановятся. И не будет ей никакого спасения, если полиция их не догонит. Она и не догнала.
Какой кошмар ей пришлось пережить.
Или Костя сумасшедший водитель, толи двигатель джипа мощнее, чем у других машин, но ему удалось оторваться от погони. Оторвались сначала на трассе, а потом съехали по проселочной дороге вглубь леса и там переждали до темноты. Там, в лесу, Аня поняла всю картину ужасного своего положения. Все. Спасения не будет. Погони нет. Костя кричал во все горло и прыгал перед машиной. Он ликовал от радости и снимал напряжение одновременно. Кричал, что сегодня его день, что он победитель и, что он экстримал. Босс в это время кричал в салоне на Аню и даже ударил ее за то, что она выпихнула Марту из машины. За это, он обещал ей устроить невыносимую жизнь. За это, он обещал ей устроить работу за двоих. Утверждал, что она сама виновата, так бы работали вдвоем, а теперь ей придется все делать самой. За себя и Марту.
Какой кошмар ей пришлось пережить, но, теперь понятно, что кошмар только начинается.
Именно с момента осознания беспомощности и безвыходности Аня и заболела. Ее все время знобило, ей было холодно и страшно.
Привезли ее в огромный дом, за огромным каменным забором, возле входа охрана, на территории охрана – никто не зайдет, не выйдет. Освещение спокойное, приглушенное. Во дворе стоит несколько машин – наверное, клиентов.
Костя тащил Аню за шиворот, она бесполезно сопротивлялась, пыхтела как паровоз и отбивалась как ветряная мельница. В коридоре встретилась одна девица в прозрачном халатике, в красном ажурном нижнем белье. Она быстрым взглядом мазнула – сочувственно, но в то же время внимательно взглянула на Аню и зашла в одну из комнат, двери которых выходили в длинный коридор. Если бы не вся эта жуткая ситуация, то можно было подумать, что это гостиница, а вернее отель для богатых и обеспеченных.
Костя грубо впихнул Аню в эту комнату, сильно ударив ее в спину, негромко, но зло потребовал сидеть тихо и ушел.
Дверь в комнату тихо приоткрылась. Аня от страха схватилась за подушку, прекрасно понимая, что ни одна подушка мира ее уже не спасет, и на секунду перестала дрожать.
В приоткрытую дверь заглянула девушка, посмотрела на испуганную Аню, потом вошла в комнату. Она прошла и села перед Аней на кровать, в руках она держала кружку.
– Не бойся меня – сказала она.
От страха Аня вообще перестала дышать.
– Ну же. Чего ты? Успокойся. – Попросила девушка – меня Соня зовут. Моя комната самая крайняя по коридору. На, возьми, выпей, тебе это поможет.
Она протянула кружку Ане.
– Что это? – еле слышно спросила Аня.
– Горячее вино. Оно тебе поможет. Успокоит.
Аня недоверчиво взглянула на содержимое кружки и ответила:
– Я не хочу.
– Зря. Я тебе серьезно говорю – поможет. Я сама такое пью частенько. Если боишься, что я тебе что-то подсыпала, то напрасно – она отхлебнула вина и подала его девушке – держи. Мне не нужно тебя травить или усыплять. Не бойся.