Взрослые дети, или кирзачи для Золушки
Шрифт:
– Пошли.
Шли они долго, проходя тихие дворы и шумные улицы. Так долго и далеко Марта еще не ходила никогда. Ей некуда было ходить в такую даль. Улицы в родных Норках были по-деревенски короткие. Норки – не Москва. Она ужасно устала. Если бы были деньги, можно было бы доехать на маршрутке, но денег не было. Все ее сбережения, которые она взяла, чтобы жить и питаться, хватило бы на первое время. Она подсчитала – до первой зарплаты. Но все ее сбережения остались в ее старенькой школьной сумочке, которую босс выхватил и швырнул на переднее сидение со словами – мы же не грабители, не обворуем. Самое
– Блин.
– Что? – спросила Малая.
– У меня в сумке остался блокнот, – пояснила свое ругательство Марта – в нем я писала адреса и телефоны. В Москве мы с Анютой должны были позвонить в офис фирмы, которая нас пригласила на работу. А как она называется?
– Фирма?
– Да.
– Не знаю – пожала плечами Малая.
Марта улыбнулась.
– Конечно. Я сама-то не помню. «трудоустройство»? нет. «трудоград»? «трудоимпорт»? не помню.
– Это от старости.
– Умно. – оценила Марта, но не обиделась – Больше месяца назад я пришла в гости к Ане и она в сто первый раз уговаривала меня переехать сюда. Здесь жить и работать. Я согласилась, мы купли газету и по объявлениям обзванивали фирмы. Общались с секретарями, то есть с офис- менеджерами, с генеральными директорами, с начальством, то еще с кем-то и еще. В блокноте писали их требования, их условия, оплаты и выбирали самые хорошие для себя. Названия всех фирм так похожи друг на друга. Теперь я понимаю, что точно и бесповоротно не помню название нашей фирмы, в которую мы ехали.
– Да уж. Пойдешь работать в другую. Какая теперь разница?
– Без паспорта я ни в какую не смогу пойти работать.
– Ну тогда надо было запоминать.
– Месяц назад я не знала и предположить не могла, что всегда и везде нужно полагаться только на свой мозг и свою память, а записи в блокноте могут быть далеко не досягаемо.
Она опять мысленно стала перебирать содержимое сумки. Прокладки – это не важно, хотя актуально, скоро начнутся эти неприятные дни, а средств гигиены нет и денег тоже нет. А тут еще и название фирмы не может вспомнить. Аж кричать хочется. Что еще? Листочек, оторванный дядей Васей от газеты, на котором он написал адрес своего сына – это важно. Дед Вася в поезде сказал, что она может придти к нему в гости. Он еще и имя на нем написал. Она его помнит – Леонтьев Виктор Васильевич. Имя знает, а адреса нет.
Марта тяжело вздохнула.
– Ты чего? Устала?
– И это тоже.
– Скоро придем. Сейчас через вон тот двор на соседнюю улицу, а там близко.
– Мне кажется, или мы уже полгорода прошли?
– Ха-ха. Ты просто не представляешь размеры Москвы, мы с тобой даже сотую часть не обошли.
– Где мы находимся? Это окраина города?
– Ну точно не центр и не Красная площадь. Хотя я бы не отказалась там жить.
– Где? На Красной площади?
– Не на самой площади. А вот там, где президент.
– Ну какие твои годы. Все возможно.
– Ты серьезно?
Малая удивленно и наивно посмотрела на Марту. Марте стало стыдно, что она так неудачно пошутила. Наконец то Марта увидела в ней ребенка, наивного мечтающего ребенка, а не злую взрослеющую тринадцатилетнюю девчонку, которая врет и рассуждает по хамски и за оскорблением в карман не лезет. Она погладила девочку по волосам и сказала.
– Ну конечно. Если верить во что-то сильно-сильно, то оно обязательно сбудется.
– Ты знаешь – шепотом сказала девочка – я когда мечтаю о чем то, то оно не сбывается.
– Это не мечты.
– А что? – удивилась Малая.
– Ты не мечтаешь, ты просто загадываешь о каком-то конкретном деле. Например, хочу по математике получить пятерку. А оно не сбывается.
– Да. Точно.
– Но это не мечта. Мечта – это что-то грандиозное и заветное. Вот я например мечтаю летом ездить в Крым. Очень хочу каждое лето ездить на море и жить у самого Черного моря, чтобы выходить утром из домика, а море вот оно – Марта протянула руку, как будто дотронулась до воды – а потом плавать и загорать. И так до самого вечера.
– Ничего себе – восхитилась Малая – класс.
– Я с этой мечтой спать ложусь. А ночью мне хорошие сны снятся. О море.
– Всегда?
– Нет, конечно. Но часто. Вот это и есть мечта. Мечта – это как кино. Ты смотришь ее и видишь каждую мелочь, каждую деталь. А ты как режиссер этого фильма. Увидела что-то и оно тебе не понравилось, а ты можешь изменить сюжет и постановку.
– Как это?
– Ну например, вот я мечтаю о море. Лето, тепло, солнце, день, ночь и так далее. А теперь я мечтаю о море, но только поехала я туда в июле. Именно в июле.
– Почему?
– В июле там вода светится.
– Как это? Лампочками что ли?
– Нет – улыбнулась Марта – в это время года к берегу приплывает планктон. Знаешь кто это?
– Нет. Но что-то знакомое.
– Это маленькие животные, которыми питаются многие рыбы, и киты им тоже питаются, только в Черном море киты не водятся. В общем, в это время года он подплывает к берегу, а в ночное время в свете луны он светится. Как звезды.
– Как звезды? Да ладно.
– Да. Представь. Берешь воду в ладони и бросаешь. Воду не видно, а видно светящиеся звездочки. Плывешь в темной воде и сама светишься и фосфоришься. Это так красиво.
– А ты от куда знаешь, ты была там уже?
– Нет. Я по телевизору видела. Передача познавательная была.
– Но это просто не реально.
– Это правда.
– Я верю, просто удивляюсь. Разве такое может быть?
– В природе многое может быть, о чем мы еще не знаем, или знаем, но оно такое необычное для нас, что трудно в это поверить или осознать.
– Да-а. – протянула Малая – классная у тебя мечта.
– А у тебя какая мечта?
Малая пожала плечами и без вдохновения ответила:
– А мы уже пришли.
Настроение девочки испортилось в один миг. Марта не могла понять от чего именно. От того, что она спросила о мечте, или от того, что они уже пришли.
Марта осмотрелась. Ни одного жилого дома. Когда они пролезли в лаз в заборе и оказались на территории гаражей, Марта подумала, что Малая ведет ее коротким путем, и скоро они выйдут и где то там, за этими гаражами будет дом Малой. Потом она увлеклась рассказом о своей мечте и не сразу сообразила, что они идут вглубь гаражей, а не на выход.