Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»
Шрифт:
В рациональной Европе этот абсурдный долг давно бы попросту списали. Увы, устав ЕЦБ этого не позволял. Для соответствия правилам ЕЦБ я сослался на документ британского казначейства. Правительство Великобритании долгое время выпускало открытые, или бессрочные облигации. На них начислялись проценты, но правительство обязывалось выплатить основную сумму покрытия в момент востребования. Действительно, бессрочные облигации, выпущенные в годы «пузыря Южных морей» [110] 1720-х годов, а также облигации кабинетов Невилла Чемберлена и Уинстона Черчилля времен Великой войны, были погашены британским казначейством только в конце 2014 и в начале 2015 года. Я предложил следующее: правительство выпускает новые бессрочные облигации той же номинальной стоимости, что и облигации на балансе ЕЦБ, и с небольшой процентной ставкой, но без истечения срока действия или погашения. Эти облигации затем будут переданы ЕЦБ, который аккуратно
110
Имеется в виду деятельность «Компании Южных морей», британской финансовой пирамиды, крах которой разорил значительную часть населения страны.
Что касается крупнейшей доли долга, по двум кредитам от налогоплательщиков Европы, я предложил другой обмен. Текущие долговые обязательства перед «спасительницей»-Европой следует обменять на новые облигации греческого правительства с тридцатилетним сроком погашения, опять-таки равные по стоимости нынешней задолженности (то есть без ревизии), но при соблюдении двух условий: во-первых, ежегодные платежи должны быть приостановлены до тех пор, пока государственный доход не перешагнет конкретное пороговое значение; во-вторых, процентная ставка должна быть увязана с темпами роста греческой экономики [111] . Тем самым наши кредиторы станут настоящими партнерами Греции в ее восстановлении и получат стимул дожидаться возвращения вложенных средств.
111
Чтобы называть вещи своими именами, фонд финансовой помощи являлся временным Европейским фондом финансовой стабильности (ЕФФС), базировался в Люксембурге и впоследствии был объединен с постоянным Европейским механизмом стабильности (ЕМС).
Эти предложения по обмену долга, представленные до выборов, станут основой фактических предложений кредиторам Греции после того, как я окажусь на министерском посту. Они были умеренными и политически приемлемыми для кредиторов, поскольку не подразумевали прямых сокращений долга. Еще они сообщали общественности и потенциальным инвесторам, что ЕС принимает на себя новую роль: уже не сурового кредитора несостоятельного государства, а партнера в развитии Греции, поскольку его доходы будут пропорциональны росту номинального дохода Греции. Этих предложений было вполне достаточно для того, чтобы вызвать приток инвестиций в страну, остро в них нуждавшуюся. Они покончили бы с греческой рецессией, и плоды победы пожинали бы все, за единственным исключением тараканов, что множились в грязи, вызванной длительными страданиями народа.
Ни один из чиновников ЕС или МВФ не посмел критиковать логику этих предложений. С какой стати? Как заметил исполнительный директор одного из крупнейших инвестиционных банков Америки: «Вы предложили им сделку, которую мог бы придумать адвокат банкротов с Уолл-стрит». Вот именно. Понадобилось избрать в Афинах радикальное левое правительство, чтобы Брюссель, Франкфурт и Берлин начали прислушиваться к умеренным предложениям по поводу долга; это ли не свидетельство того коллективного помешательства, в которое впал Европейский союз с началом финансового кризиса в Европе.
Однако в январе 2015 года я ни на секунду не верил в то, что неоспоримая логика и очевидная умеренность моих предложений убедят наших кредиторов. Как я говорил Алексису в 2012 году, любое наше предложение, противоречившее греческой программе «Тройки», встречалось с неприкрытой агрессивностью и оборачивалось угрозой закрыть наши банки. Логика, похоже, не имела никакого значения. Взаимные экономические выгоды никого не интересовали. Кредиторы не желали возвращать вложенные средства. Для них был важен собственный авторитет, собственная власть, на которую покушалось левое правительство маленькой страны, чей успех на переговорах о новом кредитном соглашении был величайшим кошмаром кредиторов, ибо он мог стать примером для других европейцев, страдавших от того же самого кризиса и той же иррациональной политики.
Скромные, разумные, технически обоснованные предложения по обмену долга были важны, но к ним все не сводилось. Требовалось, еще до того, как пересечь порог министерства финансов, сообщить другой стороне, чего будет ей стоить ее агрессия; что в тот самый миг, когда они примутся закрывать греческие банки, я прибегну к нашему ключевому средству сдерживания и введу систему параллельных платежей, как мы неофициально договорились с руководством СИРИЗА. С этой целью я сделал заявление в январе 2015 года, в ходе интервью Би-би-си.
Мой совет следующему министру финансов [Греции] таков: если ЕЦБ пригрозит закрыть национальные банки страны, нужно немедленно отреагировать на это обесцениванием греческих облигаций
Как мне было суждено узнать позднее, мое сообщение услышали. Войска выстроились перед боем [112] .
Глава 5
Не давая погаснуть свету [113]
Чем ближе становились выборы, тем сильнее меня одолевало чувство сопричастности – в странной комбинации с ощущением собственного одиночества. На улицах, на партийных заседаниях, в такси и в штаб-квартире СИРИЗА, где мы встречались с Алексисом и остальными членами команды, я ощущал солидарность, товарищество, сочувствие и огромную поддержку. Но, глубоко внутри себя, я сознавал, что остаюсь, так сказать, институционально изолированным, что мои ресурсы невелики и что в целом я сам по себе. Прежде я никогда не избирался в парламент, никогда не состоял в какой-либо партии, а предыдущие три года прожил в Остине; вследствие того у меня попросту не было опоры на родине, как справедливо подметил Алексис.
112
Не понимали даже проницательные представители частного сектора. Через день после этого интервью Би-би-си (трансляция состоялась 13 января 2015 года), уж не знаю, по следам моего выступления или независимо, Мохамед Эль-Эриан, тогдашний главный экономический советник «Альянц» и генеральный директор «Пимко», опубликовал следующее заявление в своей колонке на сайте агентства «Блумберг»:
Готовясь к возможному приходу к власти, СИРИЗА должна дополнить свое стремление к упорядочению экономического управления в еврозоне закулисными усилиями по проработке варианта с выходом из еврозоны, если таковой окажется неизбежным. Помимо тщательной и детальной подготовки плана Б по внедрению альтернативной валюты, это потребует четкой формулировки альтернативных экономических перспектив для страны.
Желая однозначно дать понять, что наше правительство не планирует «Грексит» и не собирается дрожать от страха, если такая угроза будет озвучена, я ответил Эль-Эриану в своем блоге: разъяснил, что наш альтернативный режим предусматривает введение не параллельной валюты, а параллельной платежной системы, которая обеспечит нам пространство для переговоров о справедливой сделке в рамках еврозоны. Да, мы готовы представить альтернативную экономическую перспективу, которая опирается на прекращение политики жесткой экономии, на ликвидацию хронического дефицита государственного бюджета в сочетании со снижением налоговых ставок для бизнеса и граждан и создание банка развития для генерирования новых инвестиций, а также государственного банка «плохих кредитов» – и в сочетании с системным решением проблем нищеты и отчаяния.
113
Парафраз строки-рефрена из стихотворения английского поэта Д. Томаса «Не уходи безропотно во тьму»: «Отец, с высот проклятий и скорбей // Благослови всей яростью твоей – // Не уходи безропотно во тьму! // Не дай погаснуть свету своему!» (пер. В. Бетаки).
Мои коллеги, стремившиеся войти в правительство, располагали секретарями, водителями, личными кабинетами и важными связями. Я же обладал всего-навсего моральной поддержкой Данаи, мотоциклом и нашей квартирой у подножия Акрополя; в этой квартире я давал интервью, проводил встречи, из нее вел блог и занимался всеми вопросами предвыборной кампании. Как-то мне позвонили из штаба СИРИЗА и сообщили, что по закону от кандидата в депутаты требуется открыть специальный банковский счет, на который будут поступать взносы на кампанию и с которого станут финансироваться все расходы на нее. Я открыл счет, так как это полагалось сделать по закону, однако он пустовал, поскольку я не добивался и не получал никаких взносов, не нанимал помощников и ничего не тратил на рекламу. Моим единственным средством агитации являлся личный блог на греческом языке, который я вел самостоятельно, на бесплатной блог-платформе, в дополнение к уже существовавшему блогу на английском языке, – не более того.
Пускай у меня не было необходимости в типовых атрибутах стандартной политической кампании по собственному избранию, перспектива оказаться во главе министерства финансов без своей команды изрядно беспокоила. Ведь это означало, что придется целиком полагаться на чиновников, которые прежде хранили верность Подкормистану, и на дополнительный персонал, предоставленный – исключительно с благими помыслами – Драгасакисом и партийным штабом. Поэтому я использовал несколько недель в преддверии выборов на то, чтобы собрать лучшую, насколько позволяли возможности, команду сторонников.