Взрыв Секс-бомбы
Шрифт:
Ассистентка сохранила отношения с Режиссером, потому что, переспав с ним, не требовала, чтобы он снимал ее в главных ролях, а когда стала Ассистенткой, служила ему верно, ждала, когда он начнет снимать, и не уходила работать в другие киногруппы к более известным режиссерам.
О вкусах Ассистентки он помнил, и это ее обрадовало.
— Шашлык? — спрашивал он, и она кивала.
— Коньяк?
— Сыр?..
— Лимон?
— Лобио?
— Капуччино?
Себе он заказал рюмку водки, грибочки и филе по-суворовски. Как только официант отошел, они закурили,
— Так какие проблемы?
— Мне кое-что непонятно, — ответила Ассистентка и показала на часы. — Поскребыш подарила.
Режиссер молчал, осмысливая услышанное. Поскребыш всегда была меркантильной, и, когда ее о чем-то просили, всегда задавала встречный вопрос:
— А что с этого будет иметь Маруся?
Себя она называла Марусей, так ее стали звать и другие, пока Секс-символ не назвала ее Поскребышем. И более точное Поскребыш перебило ее Марусю.
— Чего она хочет? — спросил Режиссер.
— Не поняла.
— Если главную роль, то сегодня больше решает продюсер, а не режиссер. Ей надо с мужем говорить. Как у них отношения?
— Чтобы у него был роман с кем-то из актрисулек, я не слышала.
— А как он?..
— Как все мужики к сорока годам.
— К сорока я был надежен.
Ассистентка улыбнулась, что можно было расценить как согласие с данным утверждением или — мели, Емеля, твоя неделя. Она-то знала о режиссерской надежности: в понедельник она вышла на работу в киногруппу, а в пятницу он уже переспал с нею. Тогда Режиссеру не исполнилось сорока, а недавно он отметил свой первый юбилей. А счастья нет, и славы нет. И когда называешь фамилию Режиссера, люди начинают задумываться, фильмы снятые им, не вспоминаются.
— Чего хочет Поскребыш, определится в ближайшие дни. Она всегда была нетерпеливой, — сказала Ассистентка.
— Была, — согласился Режиссер, — но все меняются.
— Ничего не меняется, — ответила Ассистентка, прозрачно намекнув, что готова его принять. Ей очень не хотелось после сытного обеда ехать домой на метро, а Режиссер никогда не подвозил, если ехал в другую сторону.
— Тогда поехали, — предложил Режиссер.
У себя дома Ассистентка сбросила платье, трусики, лифчик уже в передней и прошла в ванную. Она могла не опасаться за свою спину и ягодицы. На спине нет складок жира, а на ягодицах целлюлита. Душ она приняла за несколько секунд, зная привычку Режиссера мгновенно засыпать в кресле.
У Режиссера был запас времени — из ресторана они уехали раньше, чем он рассчитывал. «Я делаю это по-мужски медленно, не торопясь». Эту фразу по совету психотерапевта Режиссер мысленно тоже произносил с паузами. Взглянув на часы, он понял, что успевает еще поспать больше часа, прежде чем сесть за руль машины, и заспешил. И Ассистентка заспешила тоже. «Актриса! Хорошо имитирует», — подумал в этот момент Режиссер и предупредил:
— Поставь будильник. Полтора часа мне будет достаточно, — и, засыпая, подумал, что Ассистентка не будет спать, а пойдет мыть на кухню посуду.
— Подумай о молодом партнере для Секс-символа, — напомнил он. — Это должен быть очень хороший актер, потому что хороший актер
— Искать из молодых звезд? — спросила она.
— Может быть, и из звезд…
— А чего искать? — спросила она. — Поскребыш сама назвала Стаса.
— А чего ты про это не сказала?
— Не было повода. Ты спросил, я и сказала.
— Можно и Стаса, — согласился Режиссер и тут же уснул.
Секс-символ
Утро на даче она начинала с полива своего огорода. Посчитав стоимость выращенных огурцов, помидоров, картофеля, свеклы, капусты, репы, лука, чеснока, клубники, машины, черной и красной смородины и потраченного времени на прополку, обработку и поливку, она давно пришла к выводу, что сельскохозяйственный труд непроизводителен. Все выращенное и собранное по стоимости не превышало трех ее съемочных смен. Но работа на даче заменяла ей занятия в тренажерном зале.
Как только она появилась на огороде, из маленького домика на краю ее дачного участка вышла жена переселенца. Секс-символ скрестила руки, как делают такелажники, показывая «стоп», а ее жест означал, что помощь не требуется, ей необходимо побыть одной. Теперь, пока она не уйдет в дом, на участке никто не появится.
Секс-символ любила думать за работой, лучше всего механической, когда поливала грядки, гладила или стирала. Конечно, гладила она не больше десяти минут, столько же уходило на стирку трусиков, маечек, — все интимное она стирала сама.
В данный момент ее беспокоила одежда, необходимая ей по роли. Вначале она — учительница в стандартных костюмах, кофтах, блузках и юбках. Но потом она должна переменить все: прическу, одежду, манеру двигаться, говорить, по сути, ей придется играть двух женщин, внешне похожих, но очень разных. На «Мосфильме» почти не осталось блестящих художников по костюмам, которые могли, разрушив привычный стереотип, создать оригинальный вариант, к какому привыкла актриса и приучила зрителей.
Обычно Секс-символ подсказывала художнику идею костюма. Перебирая в памяти знакомых деловых женщин, она не могла вспомнить, какие у них фигуры. Они не носили ни платья, ни шерстяные кофты, даже зимой. Какие-то деловые костюмы, но — какие? И деловые мужчины не запоминались своей одеждой. Какие-то строгие костюмы, темные, темно-серые, дорогие галстуки, дорогая обувь. Они не выделялись оригинальностью. Выделялись другие, стандартно одетые из магазинов готового платья. Они и одежду донашивали соответствующую: югославские или финские костюмы, сохранившиеся у них еще с советских времен.
Художники часто предлагали одежду, уже использованную в других фильмах, естественно, побывавшую в прачечных и химчистках, но для нее весь гардероб придется шить на заказ. Где? Сегодня мест, где могли хорошо пошить, было уже много, как и стоматологических кабинетов, но хороших портных, как и хороших стоматологов, все равно не хватало.
Она припомнила, как одевается Поскребыш, давно уже бизнес-вумен. Но Поскребыш не нашла свой новый деловой стиль, а лишь подправила прежний, спортивный.