Взрыв Секс-бомбы
Шрифт:
Режиссер чего-то не понимал. Ассистентка многие годы верно служила ему. Через нее он знал, что происходит в киногруппе, о чем и о ком говорят, какое настроение у главных персонажей, кто с кем спит, кто с кем рассорился и не здоровается. Осторожничает или скрывает? Может, ее наняли за ним следить? Вряд ли. Все ведь знали, что она его Ассистентка и что любовница, тоже, наверное, все знали. Да и зачем следить за ним?
— Эти часы тебе подарила Поскребыш? — спросил он.
— Да. Я же тебе об этом рассказывала.
Почему
— В каком фильме сейчас снимается Поскребыш? — спросил Режиссер.
— Я не знаю. Надо узнать?
— Да, надо, — подтвердил Режиссер.
— Что еще узнать? — продолжила Ассистентка.
— Всё, — ответил Режиссер. — В чем заинтересованность Поскребыша? Где нашла деньги Секс-символ?
— Главное, что нашла!
— Помолчи! Ёрничать будешь, когда поймешь: кто, что, зачем, с кем, против кого.
А он не дурак, подумала Ассистентка. В каждой профессии встречается много идиотов, но среди режиссеров их процент все-таки минимальный. Она тоже не идиотка, но решения принимала не она. Обычно расклад интересов был ясен с самого начала съемок, а на этом фильме скапливалось слишком много неопределенностей.
Секс-символ
Съемки продолжились, как только Сценарист прислал новые сцены уже с молодым героем. В этом варианте сценария в нее был влюблен ее бывший ученик.
— Мне сейчас сколько лет? — спросил Стас Режиссера.
— Двадцать пять.
— Значит, школьником мне было шестнадцать. Прошло девять лет. По сценарию учительнице вначале двадцать два, а через восемь лет — тридцать.
— В сценарии нигде не говорится о возрасте.
— Но зрители, как только увидят нас вместе, начнут подсчитывать, на сколько лет он, то есть я, моложе ее. Чтобы зритель не начал вести подсчеты и тем самым отвлекаться, лучше сразу внедрить в его сознание…
Слишком умен для актера, подумала Секс-символ. Такие довольно скоро начинают заниматься режиссурой. Пусть отвечает Режиссер.
Она умела боковым зрением следить за реакцией и сейчас заметила, что двадцатилетние гримерши, помощницы притихли. Все знали, что она старше Стаса на пятнадцать лет, но интересно, на сколько старше его она согласится быть в фильме?
Стас присел рядом с нею, давая возможность фотографу из глянцевого журнала сделать рекламные снимки. Продюсер вел рекламную компанию, как только начались съемки. Неужели мы смотримся как
— Кто во всем видит только патологию, пусть подсчитывает, кто и на сколько старше, — раздражаясь ответил Режиссер и скомандовал: — Мотор! Начали!
Снималась сцена, где они сидели на заседании совета директоров. Стас наклонился к ней и шепотом сказал:
— Мы на «ты» не переходили.
— Перешли, — и Стас заложил свою руку ей за спину. Его рука спустилась ниже, подлезла под кофточку, оттянула трусики и стала гладить ее ягодицы. По сценарию его рука опускалась и зрители могли думать, что его ладонь находится на уровне ее ягодиц. Ошеломленная, она забыла текст. Если она сейчас встанет, чтобы дать ему пощечину, камера все равно зафиксирует его руку у нее в трусах.
Стас снова наклонился к ней и прошептал:
— Говори текст, пауза затягивается.
Наконец она вспомнила текст и сказала:
— Мальчик, тетя может рассердиться.
— Я уже не мальчик, — ответил Стас. — Я уже дяденька, а тетенькам всегда ведь нравится, если дяденьки их любят и гладят по попке.
В эти секунды актер, игравший роль председателя совета директоров, закрыл заседание, и все встали. Она в той толчее, которая при этом возникла, должна была дать ему пощечину, но он перехватил ее руку и произнес текст, не написанный Сценаристом:
— Я тебя очень хочу. Поедем к тебе сейчас.
— Почему ко мне?
— К тебе ближе.
— Если ты позволишь себе нечто подобное еще раз, ты будешь отстранен от роли.
— Какая у тебя нежная кожа… Поехали.
— Поехали, — неожиданно согласилась она.
Она знала, что у Стаса через час съемки на телевидении, и он уже едва успевал.
— У меня съемки в Останкино.
— Отмени, — сказала она.
— Умоляю, после съемок.
— Закончили, — она хлопнула в ладоши. — У главного героя съемки на телевидении.
— Когда будем заканчивать, решу я, — недовольно произнес Режиссер.
— Я предупреждала, что сегодня буду сниматься не полную сцену. Все съемки со Стасом проявить и отпечатать отдельно, завтра я буду смотреть этот материал, — сказала она.
— Ты же знаешь, что рабочий материал актерам не показывают.
— Я буду смотреть не как актриса, а как сопродюсер фильма.
Все притихли, ожидая ответа Режиссера. Ответа могло и не быть, но обычно после такого ответа режиссеру на завтрашних съемках роль могла исполнять уже другая актриса. Так поступали со своенравными и зарвавшимися.
— Пункты пять, шесть, семь, восемь, — добавила она.
В этих пунктах договора было записано, по каким причинам режиссер может быть отстранен от съемок и заменен другим.
— Ты же знаешь, такой женщине, как ты, отказать невозможно, — сказал Режиссер.