Взрыв. Приговор приведен в исполнение. Чужое оружие
Шрифт:
Неужели случилось наихудшее?
Юлия почувствовала, как тоска подкатилась к сердцу, оно еще раз екнуло и оборвалось, но никто б не заметил этого — стояла праздничная и улыбчивая, высокая, стройная и красивая, и ветер играл ее густыми пепельными волосами.
А Арсен лежал в десяти шагах на коврике, и рядом с ним сидела, обняв колени, девушка в пестром купальнике. лет семнадцати-восемнадцати. Юлия это определила сразу. Не очень красивая, худая, но самоуверенная, ишь как наклонилась над Арсеном, улыбаясь.
Скосила глаза, рассматривая
Нет, разве может быть привлекательным существо с острыми коленями, курносое и еще, кажется, веснушчатое? Да, физиономия у нее в веснушках, рот чуть ли не до ушей, губы тонкие.
Постепенно Юлия успокаивалась. Видно, Арсен заждался, ну, увидел на пляже знакомую, отчего же не покалякать?
Но мог бы уже и заметить Юлию, хоть раз оглянуться…
А веснушчатая девчонка наклоняется к нему совсем близко, и Арсен кладет руку на ее колено. Да еще поглаживает.
Юлия подхватила халат, пляжную сумку и направилась вдоль берега так, чтоб Арсен обязательно заметил ее. Шла, смотря прямо перед собой, но краем глаза видела, как Арсен снял руку с колена девчонки и попытался спрятаться за нее. Значит, знает кошка, чье сало съела…
Юлия отошла шагов на десять, вытянула из сумки махровую простыню, постелила на нагретом песке, достала черные очки и, растянувшись на простыне, начала бесцеремонно следить за его маневрами. Казалось, смотрит совсем не на них, а на речку, но не пропускала ни одного их движения.
Девчонка заметила ее и что-то сказала Арсену, может, это веснушчатое создание знало об их отношениях и торжествовало… Юлия едва подавила в себе желание подойти к ним и как-то унизить, она только не знала как, и это секундное колебание спасло ее: в самом деле, устроила бы скандал, наделала бы глупостей и лишь унизила себя, а так опомнилась, сделав вид, что углубилась в книгу. Однако следила за Арсеном исподлобья, хорошо, что темные очки прятали глаза.
Не без злорадства заметила: испугался и отодвинулся от девчонки, но та, вероятно, тоже разгадала его тактику, видно, съязвила по этому поводу, и Арсен расхохотался вызывающе, обнял и притянул ее к себе, начал что-то шептать на ухо — она смеялась громко, даже слишком громко, с расчетом, чтобы Юлия услышала. Это был смех победительницы. Юлия побледнела от обиды, но овладела собой, отбросила книгу и легла навзничь, раскинув руки, будто издевательский смех и коварство Арсена не касались ее.
Захотелось плакать, и слезы действительно навернулись на глаза. Дома забилась бы в угол, выплакалась, а тут, среди веселых, оживленных людей, должна была делать вид, будто наслаждается жизнью и, как все, спешит воспользоваться летним теплом, днепровской водой, надышаться напоенным луговыми ароматами воздухом.
Немного погодя слегка успокоилась, подумала и поняла, что особых оснований для тревоги нет, должно быть, Арсен нарочно разжигает ее ревность, не может быть, чтобы он променял ее на
Юлия засмеялась довольно, будто замурлыкала кошка в предчувствии вкусной еды.
И как она сразу не разгадала этот не очень хитроумный маневр? Поднялась, разморенная солнцем и переживаниями, медленно подошла к коврику, увидев, как отодвинулся Арсен от девчонки и как та притихла и напряглась, будто в ожидании грозы. Юлия, сняв очки, спросила чуть ли не ласково:
— Как тебя зовут, дурочка?
Девчушка невольно потянулась к Арсену, ожидая от него помощи, но он лежал, подложив руки под голову, отчужденный и холодный, вроде все это не имело к нему никакого отношения.
Девушка съежилась, даже как будто сгорбилась и ответила покорно:
— Татьяной.
— И ты, Таня, действительно вообразила, что взяла верх надо мной?
Юлии вдруг стало смешно — она представила эту сцену со стороны: стоит под солнцем молодая, красивая женщина, длинноногая, загорелая, с высокой твердой грудью, а в ногах у нее гадкий утенок, которого она может невзначай раздавить.
— Что вы хотите от меня? — донесся снизу испуганный голос.
— Думаешь, закадрила Арсена? Он сам…
— Вот то-то и оно, а ты, дурочка, размякла от счастья. Но не по тебе же…
Перевела взгляд на Арсена. Лишь демонстрирует равнодушие и независимость, а глаза бегают, и весь подобрался.
— Ну!.. — только и вымолвила.
— Чего тебе? — ощетинился Арсен, и Юлия поняла, что не должна унижать его, хоть знала: проглотил бы и это. Все же дала ему возможность отступить с достоинством.
— Пошли купаться, — предложила.
Арсен понял, что гроза миновала, и бодро вскочил на ноги:
— Пошли. — Направился к реке, ни разу не оглянувшись на девушку, которую только что обнимал так нежно, и Юлия побежала за ним, тоже забыв о ней, — лишь на секунду мелькнула мысль, что когда-нибудь Арсен так же легко бросит и ее, уйдет не оглянувшись и сразу же позабыв.
Но когда то еще будет, и стоит ли сейчас забивать себе этим голову?!
Они поплыли к песчаному островку, заросшему ивами, Юлия устала, растянулась под кустами и смотрела, как Арсен, загребая ногами песок, идет к середине островка. Высокий и стройный, мышцы так и играют, волосы до плеч, капли воды поблескивают на бронзовом, загорелом теле.
Арсен с утра и до вечера на пляже, больше на хуторе делать нечего, а в город возвращаться боится. Говорит, надо перекантоваться здесь, в Дубовцах, — его партнера по денежным операциям вроде замела милиция, и неизвестно, что тот говорит на допросах.
— Вечером поедем в Киев, — сказала Юлия, внимательно наблюдая за Арсеном.
Тот остановился, глянул недоверчиво:
— Зачем?
— Гульнем. Надоело прятаться.
— Я не против.
— Посидим в «Театральном».