Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Осматриваясь, Феликс заметил группу крепких мужчин в тяжёлых доспехах, с плащами из белых волчьих шкур на плечах. Те сидели за отдельным столом, распевали застольные песни и кружку за кружкой поглощали эль. Один из них уловил взгляд Феликса и уставился на него. Феликс пожал плечами и отвернулся. Рыцари — храмовники Белого Волка интересовали его не более, чем сами они обращали внимание на тех, кто не поклонялся Ульрику. По мнению Феликса, это сборище религиозных фанатиков, но он был достаточно наслышан о них, чтобы высказать его. Какими бы они ни были, это смертоносные бойцы, а учитывая приближение армии Хаоса, на счету каждый меч. Феликс не мог позволить себе быть слишком разборчивым в отношении
И прочих тут присутствовало немало: конные солдаты кислевитов, наёмники со всей Империи и отдалённых мест. Феликс решил, что слышал неразборчивый гомон тилейцев и певучий язык бретонцев. Похоже, тут собрались воины со всех концов Старого Света. Он недоумевал, как они смогли добраться сюда так быстро. Едва ли существует вероятность, что слухи о войне достигли Империи, и однако…
Феликс выругал себя за подобную глупость. Эти люди оказались здесь не из — за вторжения. Они пришли потому, что здесь граница с Пустошами Хаоса и всегда найдётся работёнка для воина — наёмника. Большинство из них, вероятнее всего, охранники караванов, либо состоят в личных войсках каких — нибудь кислевитских аристократов. Поглядывая на одного надменного мужчину в богатом одеянии, окружённого крепкими парнями, Феликс укрепился во мнении, что кое — кто из присутствующих — телохранители путешествующих дворян с его родины. «Кто знает, что они делают здесь? — недоумевал Феликс. — Всегда находятся обеспеченные люди, которым нравится путешествовать, а кроме них учёные и чародеи, ищущие новых знаний. Большинство является представителями правящего класса. У кого ещё есть деньги на подобные интересы?» Он постарался отбросить мысль о том, что кое — кто из тех людей мог быть шпионом культов Хаоса. Он сознавал, что подобное более чем возможно, однако не желал сейчас думать об этом.
В конечном счёте, бросив напоследок взгляд, он заметил лицо, которое хотел увидеть. В таверну вошла Ульрика Магдова с признаками волнения на лице. Но даже в этом состоянии она по — прежнему была прекрасна. С коротко подстриженными пепельно — белыми волосами, высокая и стройная, но при этом крепкая как сталь. Взгляд её ясных голубых глаз остановился на Феликсе, и она украдкой улыбнулась ему. Не обращая внимания на сальные взгляды наёмников, она пошла прямо к нему. Феликс взял её за руку и притянул к себе, ощущая лишь слабое сопротивление. Недобрый знак. Ульрика была наиболее непредсказуемой женщиной из тех, что ему встречались, поэтому сложно было ожидать от неё податливости, особенно в том момент, когда Феликс ожидал от неё упорства. Он уже практически отказался от попыток понять Ульрику, однако в настоящий момент у него, по крайней мере, была идея о том, что её беспокоило.
— По — прежнему нет вестей? — поинтересовался он самым мягким тоном, на который был способен.
— Нет, — произнесла она ровным голосом, намеренно лишённым эмоций.
Феликс знал, что в надежде услышать что — либо о своём отце, она обходит караульные помещения, таверны и разных родственников из благородного сословия. С того момента, как они взошли на борт „Духа Грунгни“ и направились на юг, об Иване Петровиче Страгове не было ни слуху ни духу. Не к добру. Даже принимая во внимание немалое расстояние, разделяющее Пограничье и Прааг, старому боярину уже пора было здесь появиться. Если только не произошло нечто ужасное.
— Уверен, с ним всё в порядке, — произнёс Феликс утешающим тоном. — Он крепкий мужчина и с ним более полусотни гусар. Если это вообще возможно, он доберётся.
— Знаю, знаю. Однако… Я слышала, что разведчики рассказывали о численности армии Хаоса. Они сравнивают её со стаей саранчи. Два столетия из Пустошей Хаоса не появлялась подобная силища. Эта армия может оказаться даже крупнее той, которой противостояли Магнус Благочестивый и царь Александр.
— Тем проще её обойти стороной.
— Ты не знаешь моего отца, Феликс. Он не тех мужчин, что избегают сражения. Он способен на безрассудный поступок.
Сжав губы, Ульрика осмотрелась по сторонам. Феликс присел на ближайший стул, положил руки на талию Ульрики и усадил её себе на колени.
— Уверен, он так не поступит. Выпей что — нибудь. Это поможет тебе успокоиться.
Она ответила ему рассерженным взглядом.
— Ты слишком много пьёшь с тех пор, как мы здесь оказались.
Это была старая жалоба. Она всегда к ней прибегала. Если сравнивать с большей частью тех, вместе с которым они путешествовали, то он вообще едва пригубливал выпивку. Разумеется, большинство их попутчиков — гномы, так что вряд ли это показательно.
— Что ж, сегодня я не напивался, — заметил Феликс. — Я сражался у Гаргульих врат.
Ульрика искоса посмотрела на него.
— Я видела раненых, которых несли оттуда на лечение в храм Шаллии. Они говорили, что в нападении участвовала тысяча воинов Хаоса.
— Куда вероятнее, два десятка. Передовые разведчики. Сама орда ещё не подошла.
Феликс поднял руку и жестом позвал официантку. Женщина неторопливо подошла, без лишних слов поставила на стол две кружки эля, а затем удалилась. Феликс поднял свою кружку и сделал глоток. На вкус пиво было кислее выпитого им ранее. „Козлиная моча“, как называл его Снорри. Феликс подозревал, что гном достаточно осведомлён в предмете, чтобы дать столь точное сравнение. Чего только Снорри не пивал.
Ульрика подняла кружку и залпом отпила из неё. К этому Феликс никак не мог привыкнуть. Кислевитские аристократки выпивали на равных с представителями мужского пола. Если уж вообще начинали пить.
— Ты был у ворот? — спросил мужчина за соседним столом.
— Да, — ответил Феликс.
— Рассказывают, что с ворот можно видеть армию Тьмы. Говорят, в ней тысяч десять бойцов. Дважды по десять тысяч.
Мужчина был пьян, и речь его была сбивчивой.
— Это не имеет значения, — произнёс смуглый мужчина со свисающими длинными усами кислевитского кавалериста. — Они разобьются о стены Праага, как случилось две сотни лет назад!
Сие вызвало одобрительные крики из — за соседних столов. Как раз подобные разговоры людям нравится слышать в тавернах в ночь перед боем. Феликс повидал слишком много реальных сражений, чтобы думать о них так, как подростком читал в книгах и поэмах. С другой стороны, эти люди тоже выглядели тёртыми, однако рассуждали так, словно дело происходит не наяву. Возможно, они просто хорохорятся. Всего лишь пытаются сохранить присутствие духа. Они бы сейчас так не радовались, если бы видели то, что видел Феликс на обратном пути из Пустошей Хаоса. Он постарался выбросить из головы эти угнетающие мысли.
— Я даже не знаю, — произнёс с порога тощий мужчина с ослиным лицом. — Мой караван только что прибыл, и по дороге сюда мы встречали зверолюдов и всадников Хаоса. Крепкие воины. Даже если это отродья Хаоса. Никогда не сталкивался с теми, кого столь же трудно убить, как тех зверолюдов.
Феликс был склонен поверить этому. Взгляд на Ульрику дал ему знать, что она того же мнения, однако воины в таверне верить не желали.
— Что это за россказни прихвостней Хаоса? — вопросил здоровенный толстяк, хлопнув по столу куриной ножкой. — Зверолюды и всадники Хаоса подыхают столь же быстро, как и прочие живые существа, стоит только вонзить в них пару футов доброй имперской стали!